Последняя тайна поэта. Смерть Марины Цветаевой: когда единственный выход: гвоздь в сенях и обрывок веревки Смерть марины цветаевой читать

Марина Ивановна Цветаева - русская поэтесса, переводчица, автор биографических эссе и критических статей. Она считается одной из ключевых фигур в мировой поэзии XX века. Сегодня называют хрестоматийными такие стихотворения Марины Цветаевой о любви, как «Пригвождена к позорному столбу…», «Не самозванка – я пришла домой…», «Вчера еще в глаза глядел…» и многие другие.

Детское фото Марины Цветаевой | Музей М. Цветаевой

День рождения Марины Цветаевой приходится на православный праздник памяти апостола Иоанна Богослова. Это обстоятельство поэтесса позднее неоднократно отразит в своих произведениях. Родилась девочка в Москве, в семье профессора Московского университета, известного филолога и искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева, и его второй супруги Марии Мейн, профессиональной пианистки, ученицы самого Николая Рубинштейна. По отцу у Марины были единокровные брат Андрей и сестра , а также родная младшая сестра Анастасия. Творческие профессии родителей наложили отпечаток и на детство Цветаевой. Мама обучала ее игре на фортепиано и мечтала увидеть дочь музыкантом, а отец прививал любовь к качественной литературе и иностранным языкам.

Детские фото Марины Цветаевой

Так получилось, что Марина с мамой часто жила заграницей, поэтому свободно говорила не только по-русски, но и на французском и немецком языках. Более того, когда маленькая шестилетняя Марина Цветаева стала писать стихи, то сочиняла она на всех трех, причем больше всего – по-французски. Образование будущая знаменитая поэтесса начала получать в московской частной женской гимназии, а позднее училась в пансионах для девочек в Швейцарии и Германии. В 16 лет она попробовала прослушать курс лекций по старофранцузской литературе в парижской Сорбонне, но обучение там не окончила.

С сестрой Анастасией, 1911 год | Музей М. Цветаевой

Когда поэтесса Цветаева начала публиковать свои стихи, она стала близко общаться с кругом московских символистов и активно участвовать в жизни литературных кружков и студий при издательстве «Мусагет». Вскоре начинается Гражданская война. Эти годы очень тяжело сказались на моральном состоянии молодой женщины. Разрыв родины на белую и красную составляющие она не принимала и не одобряла. Весной 1922 года Марина Олеговна добивается разрешения эмигрировать из России и отправиться в Чехию, куда несколько лет назад бежал ее муж, Сергей Эфрон, служивший в рядах Белой армии, а теперь обучавшийся в Пражском университете.

Иван Владимирович Цветаев с дочерью Мариной, 1906 год | Музей М. Цветаевой

Долгое время жизнь Марины Цветаевой была связана не только с Прагой, но и с Берлином, а через три года ее семья смогла добраться и до французской столицы. Но и там счастья женщина не обрела. На нее действовала угнетающе молва людей о том, что ее муж участвовал в заговоре против сына и что он завербован советской властью. Кроме того, Марина осознала, что по своему духу она не эмигрант, и Россия никак не отпускает ее мысли и сердце.

Стихотворения

Первый сборник Марины Цветаевой под названием «Вечерний альбом» увидел свет в 1910 году. В основном он включал ее творения, написанные в школьные годы. Довольно быстро творчество юной поэтессы привлекло внимание знаменитых литераторов, особенно ею заинтересовались Максимилиан Волошин, муж , Николай Гумилёв, и основоположник русского символизма Валерий Брюсов. На волне успеха Марина пишет первую прозаическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». Кстати, довольно примечательным фактом является то, что первые книги она публиковала на свои собственные деньги.

Первое издание "Вечернего альбома" | Феодосийский музей Марины и Анастасии Цветаевых

Вскоре был издан «Волшебный фонарь» Марины Цветаевой, ее второй поэтический сборник, потом вышло и следующее произведение - «Из двух книг». Незадолго до революции биография Марины Цветаевой была связана с городом Александров, куда она приехала в гости к сестре Анастасии и ее супругу. С точки зрения творчества этот период важен тем, что он насыщен посвящениями близким людям и любимым местам и позднее был назван специалистами «Александровским летом Цветаевой». Именно тогда женщина создала знаменитые циклы стихотворений «К Ахматовой» и «Стихи о Москве».

Ахматова и Цветаева в образах египтянок. Памятник "Серебряный век", Одесса | Panoramio

Во время гражданской войны Марина прониклась сочувствием к белому движению, хотя, как говорилось выше, в целом не одобряла разделения страны на условные цвета. В тот период она пишет стихи для сборника «Лебединый стан», а также большие поэмы «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне» и романтические пьесы. После переезда за границу поэтесса сочиняет две масштабные работы - «Поэму Горы» и «Поэму Конца», которые окажутся в числе ее главных произведений. Но большинство стихов периода эмиграции опубликованы не были. Последним напечатали сборник «После России», включавший сочинения Марины Цветаевой до 1925 года. Хотя писать она не переставала никогда.

Рукопись марины Цветаевой | Неофициальный сайт

Иностранцы гораздо больше оценили прозу Цветаевой – ее воспоминания о русских поэтах Андрее Белом, Максимилиане Волошине, Михаиле Кузмине, книги «Мой Пушкин», «Мать и музыка», «Дом у Старого Пимена» и другие. А вот стихи не покупали, хотя Марина написала замечательный цикл «Маяковскому», «черной музой» для которого стало самоубийство советского поэта. Смерть Владимира Владимировича буквально потрясла женщину, что и через много лет можно почувствовать, читая эти стихи Марины Цветаевой.

Личная жизнь

Со своим будущим мужем Сергеем Эфроном поэтесса познакомилась в 1911 году в доме своего друга Максимилиана Волошина в Коктебеле. Через полгода они стали мужем и женой, а вскоре на свет появилась их старшая дочь Ариадна. Но Марина была женщиной очень увлекающейся и в разное время ее сердцем завладевали другие мужчины. Например, великий русский поэт Борис Пастернак, с которым у Цветаевой были почти 10-летние романтические отношения, не прекратившиеся и после ее эмиграции.

Сергей Эфрон и Цветаева перед свадьбой | Музей М. Цветаевой

Кроме того, в Праге у поэтессы начался бурный роман с юристом и скульптором Константином Родзевичем. Их связь продлилась около полугода, а затем Марина, посвятившая возлюбленному полную неистовой страсти и неземной любви «Поэму горы», вызвалась помочь его невесте выбрать свадебное платье, тем самым поставив точку в любовных отношениях.

Ариадна Эфрон с матерью, 1916 год | Музей М. Цветаевой

Но личная жизнь Марины Цветаевой была связана не только с мужчинами. Еще до эмиграции, в 1914 году она познакомилась в литературном кружке с поэтессой и переводчицей Софией Парнок. Дамы быстро обнаружили симпатию друг к другу, которая вскоре переросла в нечто большее. Марина посвятила возлюбленной цикл стихов «Подруга», после чего их отношения вышли из тени. Эфрон знал о романе жены, сильно ревновал, устраивал сцены, и Цветаева была вынуждена уйти от него к Софии. Впрочем, в 1916 году она расстаётся с Парнок, возвращается к супругу и через год рожает дочь Ирину. О своей странной связи поэтесса скажет позднее, что любить женщине женщину дико, но только одних мужчин – скучно. Тем не менее, любовь к Парнок Марина охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни».

Портрет Софии Парнок | Википедия

После рождения второй дочери Марина Цветаева сталкивается с черной полосой в жизни. Революция, побег мужа заграницу, крайняя нужда, голод. Сильно заболела старшая дочка Ариадна, и Цветаева отдает детей в приют в подмосковном поселке Кунцово. Ариадна выздоровела, но заболела и в трехлетнем возрасте умерла Ирина.

Георгий Эфрон с матерью | Музей М. Цветаевой

Позднее, уже после воссоединения с мужем в Праге, поэтесса родила третьего ребенка – сына Георгия, которого в семье называли «Мур». Мальчик был болезненным и хрупким, тем не менее, во время Второй мировой войны пошел на фронт, где и погиб летом 1944 года. Похоронен Георгий Эфрон в братской могиле в Витебской области. В связи с тем, что ни Ариадна, ни Георгий не имели своих детей, то на сегодняшний день прямых потомков великой поэтессы Цветаевой не существует.

Смерть

В эмиграции Марина и ее семья жили чуть ли не в нищете. Муж Цветаевой не мог работать из-за болезни, Георгий был совсем крошкой, Ариадна пыталась помочь финансово, вышивая шляпки, но фактически их доход составляли скудные гонорары за статьи и эссе, которые писала Марина Цветаева. Она назвала такое материальное положение замедленным умиранием от голода. Поэтому все члены семьи постоянно обращаются в советское посольство с просьбой вернуться на родину.

Памятник работы Зураба Церетели, Сен-Жиль-Круа-де-Ви, Франция | Вечерняя Москва

В 1937 году получает такое право Ариадна, через полгода в Москву тайно перебирается Сергей Эфрон, так как во Франции ему угрожал арест как соучастнику политического убийства. Через некоторое время официально пересекает границу сама Марина с сыном. Но возвращение обернулось трагедией. Очень скоро НКВД арестовывает дочь, а за ней и мужа Цветаевой. И если Ариадна после смерти , отсидев свыше 15 лет, была реабилитирована, то Эфрона расстреляли в октябре 1941 года.

Памятник в городе Таруса | Пионер-Тур

Впрочем, его жена об этом уже не узнала. Когда началась Великая Отечественная война, женщина с сыном-подростком отправилась в эвакуацию в городок Елабуга на реке Каме. Чтобы получить временную прописку, поэтесса вынуждена устроиться на работу посудомойкой. Ее заявление датировано 28 августа 1941 года, а спустя три дня Цветаева совершила самоубийство, повесившись в доме, куда их с Георгием определили на постой. Марина оставила три предсмертные записки. Одну из них она адресовала сыну и просила простить, а в двух других обращалась к людям с просьбой позаботиться о мальчике.

Памятник в селе Усень-Ивановское, Башкирия | Школа Жизни

Весьма интересно, что когда Марина Цветаева только собиралась в эвакуацию, в упаковке вещей ей помогал давний друг Борис Пастернак, который специально купил веревку для связывания вещей. Мужчина похвалился, что достал такую прочную веревку - «хоть вешайся»… Именно она и стала орудием самоубийства Марины Ивановны. Похоронили Цветаеву в Елабуге, но так как шла война, точное место погребения остается невыясненным до сих пор. Православные обычаи не позволяют отпевать самоубийц, но правящий епископ может делать исключение. И патриарх Алексий II в 1991 году, на 50-летие со дня смерти, воспользовался этим правом. Церковный обряд провели в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.

Камень Марины Цветаевой в г. Таруса | Странник

В память о великой русской поэтессе был открыт музей Марины Цветаевой, причем не один. Существует подобный дом памяти в городах Тарус, Королев, Иванов, Феодосия и многих других местах. На берегу реки Оки установлен монумент работы Бориса Мессерера. Есть скульптурные памятники и в других городах России, ближнего и дальнего зарубежья.

Сборники

• 1910 - Вечерний альбом
• 1912 - Волшебный фонарь
• 1913 - Из двух книг
• 1920 - Царь-девица
• 1921 - Лебединый стан
• 1923 - Психея. Романтика
• 1924 - Поэма Горы
• 1924 - Поэма Конца
• 1928 - После России
• 1930 - Сибирь

31 августа 1941 года в глухой Елабуге в сенях бревенчатого дома повесилась Марина Цветаева. Гениальный человек, исключительный в своем поэтическом даре, с которым мало кто способен сравниться. Как же случилось, что самая нежная, самая ранимая и одновременно с этим самая честная и жесткая женщина во всей мировой истории наложила на себя руки?

Есть три основных версии-мнения на этот счет. Кто-то считает, что так произошло из-за того, что она с семьей была вынуждена вернуться из эмиграции в СССР, где произошел арест ее мужа и дочери, а затем началась война, эвакуация, и прочее, кто-то - что ей негде было найти работу и прокормить себя и сына-подростка, а кто-то - что ее убил именно сын. Не буквально конечно, но своим отношением к матери. Мур (Георгий) всегда говорил ей "Вы" и открыто порой выказывал свое презрение - не любил и не понимал ее стихов, а однажды, после приезда в Елабугу так и сказал: "Кого-то из нас точно вынесут отсюда вперед ногами!" Однако лично я сама считаю несколько иначе.

По моему мнению, Марину убило не возвращение в СССР - она бы умерла и в эмиграции, поскольку не подходила ни к своему времени, ни к одной известной стране. (цитирую ее строчки: "Ибо мимо родилась - времени."; "Век мой - враг мой, век мой - ад.", "Тоска по родине - давно разоблаченная морока, мне совершенно все равно, Где совершенно одиноко."), не арест близких людей - в конце концов, такое тогда случалось с каждой третьей семьей - было время знаменитых сталинских репрессий, не безденежье и безработица - в эмиграции было почти то же самое, да и работу Марина могла получить - та столовая в Литфонде, куда она хотела поступить в качестве судомойки (!) открылась только осенью - ее могли взять. И даже не слова шестнадцатилетнего сына, сказанные в порыве ссоры. (помимо ранее мной написанной фразы Георгий как-то раз сказал в ответ на отчаянный вопрос матери "Так что же мне остается, кроме самоубийства?!" - "Да, видимо, ничего другого для вас действительно уже нет!")

Сама я считаю, что Цветаеву убило не все это (хотя не каждый человек сможет выдержать, если такое навалится сразу и полностью). На самом деле ее убило то, что она была Поэтом. Настоящим и великим. Будь Марина обычной женщиной, воспринимающей все как положено, она бы скорее всего смирилась. И со своим положением, и с арестом Сергея и Али, и даже со словами своего обожаемого (она действительно просто боготворила Мура) сына - мало ли что может сказать подросток-эгоист, весьма развитый интеллектуально, но совершенно инфантильный душевно.

Но Цветаева была необычной женщиной. Практически все поэты так или иначе воспринимают все гораздо иначе, чем остальные люди - намного острее и болезненнее. И когда Георгий сказал те слова, Марина поняла их по-своему. Как поэт. Она видела, что ее любимый сын уже взрослый, что он хочет свободы, что его нужно отпустить. И Цветаева решила впредь больше ему не мешать. Для этого она сама ушла. Совсем. Только ради сына.

Если внимательно изучить биографию и творчество Марины Цветаевой, то можно быстро понять, что свой уход она планировала очень давно. Еще в 1940 году Марина писала: "Никто не знает, что я уже почти год ищу глазами крюк. Я год примеряю смерть." 31 августа ей не понадобилось даже крюка - хватило обычного гвоздя и плотного шнурка. И еще задолго до этого Цветаева думала о смерти. Ведь она впервые попыталась свести счеты с жизнью еще в возрасте шестнадцати лет, когда ездила в Париж на могилу своего кумира Наполеона, но получила только лишь разочарование. Тогда Марина собиралась застрелиться прямо в зрительном зале театра на премьере пьесы "Орленок", однако у нее не получилось это сделать - то ли она сама передумала, то ли револьвер дал осечку.

Почему же Цветаева так не любила жизнь? Ответ весьма прост: она еще в молодости сказала "Жизнь - это то место, где Жить нельзя." По крайней мере, таким людям как она. Ведь похоже думали и другие поэты - они видели, что реальная жизнь совсем не такая, какой должна быть в их собственном представлении, однако ничего не могли изменить. Поэтому (чего греха таить) многие из них и уходили, не доживая до старости. Они предпочитали телесную смерть душевной, поскольку по их мнению равнодушие и безразличие как раз и являлись смертью души. И я сама (не побоюсь это сказать) совершенно согласна с ними.

Я искренне верю в то, что Господь простил все грехи Марины, ибо грешила она лишь телом, а душу сберегла невинной, в точности как Дама с камелиями в ее собственном стихотворении. Прости тех, кто не понимал и осуждал тебя, Марина Цветаева - воплощение Психеи на земле!

В самый канун нового, 2008 года в Москве, к 115-летию со дня рождения Марины Цветаевой был установлен памятник поэтессе. Его место - Борисоглебский переулок, напротив её дома-музея. Кстати, памятник был отлит в бронзе на средства столичного департамента культуры, а также спонсоров. Сам собою повис вопрос: запоздалое признание, дань уважения или реабилитация патриотов- диссидентов?

Так кем же была «самый чрезвычайный поэт ХХ века» для россиян? «Что вам прочитала Цветаева, придя со своих похорон?»

…Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. В Борисоглебском переулке прошла ее молодость. Как поэт, прозаик и драматург она состоялась именно в Москве. А свела она счеты с собой в Елабуге (ныне Татарстан) 31 августа в тяжелом 1941 году. Её могила в Елабуге затерялась. Памятником ей остались лишь книги тех людей, которые ее знали, любили, изучали.

Поэтесса ушла из жизни неотпетой. Спустя полвека, в 1990 году, патриарх Алексий II дал благословение на ее отпевание, тогда как отпевать самоубийц в РПЦ категорически запрещено. Что же позволило сделать для нее исключение? «Любовь народная», - ответил патриарх.

Цветаева родилась не «простой русской» девочкой: её отец был профессором-искусствоведом, создателем музея изобразительных искусств, мать - пианисткой, ученицей знаменитого А. Рубинштейна, дед – известнейшим историком. Из-за чахотки матери Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; получила прекрасное образование в пансионах Лозанны и Фрейбурга. Юная Марина свободно владела французским и немецким языками, прошла курс французской литературы в Сорбонне. Оттого-то и стихи девочка начала писать в 6 лет одновременно по-русски, по-немецки и по-французски.

Она оставила три посмертные записки: официальную, со словами "дорогие товарищи", вторую - поэту Асееву, где умоляла усыновить 16-летнего сына и выучить его (чего Асеев не сделал!) и самому сыну-подростку - о том, что попала в тупик и выхода, увы, не видит…

За неделю до самоубийства Цветаева написала заявление с просьбой принять её на работу посудомойкой в открывающемся предприятии, но столовую открыли аж зимой 43-го, когда Цветаевой в живых не было. Сына ее сперва переэвакуировали в Ташкент, потом призвали на фронт, где он, крупный и неспортивный, был убит в бою в конце войны.

…Семья эмигрантки Цветаевой воссоединилась в России в канун Великой Отечественной войны, в июне 1939-го. Муж, Сергей Эфрон с дочерью Алей вернулся на родину чуть раньше, в 1937 году. О нем говорили как о «запутавшемся на Западе разведчике». По официальной версии С. Эфрон ради возвращения в СССР принял предложение сотрудничать с НКВД за границей. А затем оказался замешанным в заказном политическом убийстве, из-за чего бежал из Франции в Москву. Летом 1939-го вслед за ним и дочерью возвратилась и Цветаева с сыном Георгием.

Вскоре в семье репатриантки Цветаевой начался сущий ад: дочку Алю забрали в НКВД как шпионку, потом – Сергея, горячо любимого мужа, да еще с издёвочкой: "ждал-то – орден, а получил - ордер". Дочь и муж были арестованы: Эфрона расстреляли в 1941-м, дочь после 15 лет репрессий была реабилитирована. Сама Цветаева не могла ни трудоустроиться, ни найти жильё, ее произведения никто не печатал. По словам близких людей, они с сыном буквально голодали.

"Белогвардейцы возвратились», - перешёптывались об Эфроне и Цветаевой. И…пошло-поехало: тюремные очереди и хлопоты, истерики, страх за себя и детей, как за последнего кормильца, мучила неизвестность впереди, она чувствовала себя, словно в жуткой мясорубке…

Она была страстная мать, однако и здесь гармонии не испытала: в гражданскую войну потеряла младшую дочь, потом сделала идола из сына, обожала его буквально тиранически, а «идол» взял да и стал строптивым, амбициозным, просил не перекармливать материнской любовью.

Все два года в России они ссорились с сыном, громко крича на французском. Кстати, Эфрон с отеческим сарказмом называл мальчика "Марином» – именно потому, что и норовом, и «нервенностью», то бишь, чувственностью, он был схож с матерью. Цветаева хотела вырастить из сына гения, а не сумела простейшего, она просто не научила его жить среди людей на равных. Уйдя из жизни, мать оставила его изгоем в чужом мире.

Почему Москва встретила Цветаеву настороженно? И ведь не просто «парижанкой», не просто «из бывших»! А именно – клеймёной. Есть версия, что возвращения поэтессы испугались именно собратья «по поэтическому цеху».. Ее далеко отодвинул даже Пастернак, с которым у нее был бурный эпистолярный роман. И не только «политически», но и по-мужски. Причем на очень большую дистанцию: он испугался возможного «пожара», именно он когда-то в запале и произнес: мол, у Марины и керогаз пылает «Зигфридовым пламенем». А так нельзя!

После возвращения на родину Цветаева готовит к изданию сборник стихов, много переводит, но ее никто не печатает.

«Нищая элегантность», - так называли за глаза Цветаеву в последнюю пору её жизни. С виду она была всегда словно мышкой: серенькой, неброской, на низких каблуках, с огромным поясом и янтарными бусами, на запястьях – изысканные серебряные браслеты, с недлинной стрижкой. А глаза – зеленые. Буквально как крыжовник. И походка - твердая, почти мужская. Цветаева будто всегда преодолевала что-то: боялась уличных машин, в метро - эскалаторов, в домах – лифтов, всегда казалась словно близорукой, не от мира сего, очень незащищенной.

Объявленная в 1941-м война и перспектива окунуться в гитлеровское иго ужаснуло ее еще сильней, куда сильней, чем сталинское! А в победу России она верила с трудом. 22 июня, в день объявления войны, Цветаева произнесла странную фразу: "Мне бы поменяться с Маяковским". И еще сказала такое: «Человеку немного надо: клочок твердой земли, чтобы поставить ногу и удержаться на ней. Вот и все».

Судить о причинах её самоубийства – по всей видимости, бессмыслица. Об этом знала лишь она сама, навеки замолчавшая.

Вот краткие вехи биографии поэтессы. В революционную пору вплоть до 1922 года она вместе с детьми жила Москве, в то время как ее муж, офицер Эфрон, сражался в белой армии. С 1922 года семья эмигрировала: недолго жила в Берлине, 3 года - в Праге, с 1925 года начался «парижский период», отмеченный полнейшей нехваткой денег, бытовой неустроенностью, непростыми отношениями с русской эмиграцией, в это время возрастала враждебность критики в её адрес. Условия жизни семьи за границей были невероятно трудны. На родине – еще труднее.

Цветаева выросла в демократически настроенной семье. И если революция 1917 года стала направляющей силой для таких, как Маяковский, Блок, Есенин и других, то перед М. Цветаевой 1917-ый предстал иначе.

Отношение ее к революции было неоднозначно; стараясь найти нечто героическое в белой армии, где служил муж, она в то же время понимала безысходность контрреволюционного движения. В то время круг знакомств её был очень богат. Это – Бальмонт, Блок, Ахматова, Волошин, Кузмин, Ремизов, Белый, Брюсов, Есенин, Антокольский, Мандельштам, Луначарский, с которым выступает на концертах. А еще это широчайший актерский круг, - учеников Е. Вахтангова.

Есть сведения, что еще в 17-летнем возрасте Марина пыталась покончить жизнь самоубийством. Она даже написала прощальное письмо сестре Анастасии, которое попало к ней спустя 32 года. Вот что написала ее сестра в своих воспоминаниях: "Марина писала о невозможности жить далее, прощалась и просила меня раздать ее любимые книги и гравюры – далее шел список и перечисление лиц. Я помню строки, лично ко мне обращенные: "Никогда ничего не жалей, не считай и не бойся, а то и тебе придется так мучиться потом, как мне". Затем следовала просьба в ее память весенними вечерами петь наши любимые песни.

В память особенно врезались эти строки: «Только бы не оборвалась веревка. А то недовесить-ся - гадость, правда? – писала сестра. - Эти строки я помню дословно. И помни, что я всегда бы тебя поняла, если была бы с тобою". И подпись.

Далее, чтобы не упрекнули в плагиате, привожу близко к тексту разрозненные отрывки из книги сестры Цветаевой, Анастасии. "1 февраля 1925 г. у Марины родился сын Георгий ("Мур" - сокращенное от "Мурлыка", уцелевшее до его конца. Исполнившаяся мечта! Гордость матери. Но о нем в 10 лет Марина написала: "Душевно неразвит..."

Война. Эвакуация. Марина много тяжелее других восприняла объявление войны, нежданно вспыхнувшей на территории ее Родины, где она могла надеяться укрыться от пережитого на Западе. Она ждала, что сюда война не придет. Марину охватило то, что зовут панический ужас. Она рвалась прочь из Москвы, чтобы спасти Мура от опасности зажигательных бомб, которые он тушил. Содрогаясь, она говорила: "Если бы я узнала, что он убит, - я бы, ни минуты не медля, бросилась бы из окна" (они жили на седьмом этаже дома 14/5 на Покровском бульваре). Но самая зажигательная сила зрела в Георгии: жажда освободиться о материнской опеки, жить, как он хочет.

А вот как рассказывали другие: «…в Елабуге пришла Цветаева, умоляя не допустить, чтобы ее разлучили ссыном, детей этого возраста отправляли в эвакуацию от родителей отдельно. Сына не отняли. Что рядом с этим все трудности жизни? Но он бунтовал. Он не хотел жить в Елабуге. Она против его воли вывезла его из Москвы. У него там был свой круг, друзья и подруги. Он грубил. Марина переносила его грубости замершим материнским сердцем. Как страшно было его представить себе без ее забот в дни войны!

Сын не жил без ее помощи. Он не понимал людей. В Елабуге стал дружить с двумя мужчинами, невесть откуда взявшимися, и намного старше его. Он не желал слушать мать, не хотел лечить больную ногу. На каждом шагу спорил. К его тону она привыкла, а последние два года без отца - терпела. Рассказывали о необыкновенном терпении Марины с ним. Все говорили, что "она его рабски любила".

Перед ним ее гордость смирялась. Его надо было дорастить во что бы то ни стало, сжав себя в ком. Она себя помнила в его годы: разве она не была такой же? "Он молодой, это все пройдет", - отвечала на удивлённые замечания знакомых, как она, мать, выносит такое обращение с собой. Последним решающим толчком была угроза Мура, крикнувшего ей в отчаянии: "Ну, кого-нибудь из нас вынесут отсюда вперед ногами!" "Меня!" - ухнуло в ней. Их "вместе" кончилось! Она уже не нужна ему! Она ему мешает...

Все связи с жизнью были порваны. Стихов она уже не писала, да и они бы ничего не значили рядом со страхом за Мура. Еще один страх снедал ее: если война не скоро кончится, Мура возьмут на войну. Да, мысль о самоубийстве шла с ней давно, и она об этом писала. Но между мыслью и поступком - огромное расстояние.

В 1940 г. она запишет: "Я уже год примеряю смерть. Но пока я нужна". На этой нужности она и держалась. Марина никогда не оставила бы Мура своей волей, как бы ей ни было тяжело. Годы Марина примерялась взглядом к крюкам на потолке, но пришел час, когда надо было не думать, а действовать. И хватило гвоздя." Беспощадно грубые слова 16-летнего сына прозвучали в материнстве Марины - приказом смерти - себе.

На упреки сына, что она не умеет ничего добиться, устроиться, она в горькой надменности, на миг вспыхнувшей гордости, бросила сыну: "Так что же, по-твоему, мне ничего другого не остается, кроме самоубийства?"

Сын ответил: "Да, по-моему, ничего другого вам не остается!" Это была не просто дерзость мальчишки! Потрясенный ее уходом, он не повторит ее шага. Пусть живет он, юная ветвь!

…Она помнила себя с 17-ти лет, свою попытку самоубийства. Он был - сколок с нее.

20 ноября 2014, 15:00

Я готовила этот пост недели 3!!! Очень хотелось уделить внимание прекрасной талантливой половине отечественной литературы. К тому же тогда на Сплетнике было много статей и постов и феминизме, в комментариях тоже проскакивала эта тема, хотела идти в ногу со временем))) Сначала подумала об Анне Ахматовой, потому что очень ее люблю. Начала копаться - боже, сколько информации! Получился бы не пост, а курсовая об Ахматовой))) Но, кончено, с постом о Цветаевой тоже всё не просто, потому что многие факты связаны с ее психологическим состоянием, которое не понять, не углубляясь в биографию. И, честно говоря, Цветаева - точно не пой писатель! Из биографии представляю, к какому типу людей она относилась, и знаю, что такие люди меня слегка, скажем так, раздражают. Поэтому откладывала, откладывала - но... надо, Федя, НАДО! Надо продолжать!

♦♦♦ Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) ♦♦♦

♦ Родилась Марина Цветаева в очень интеллигентной семье. Ее отец - Цветаев Иван Владимирович, профессор Московского университета, работавший на кафедре теории искусств и всемирной истории, известный филолог и искусствовед, большую часть своей жизни посвятил Музею изящных искусств имени Александра III (сейчас – Музей имени Пушкина).

♦ Огромное влияние на Марину оказала ее мать, Мария Мейн, мечтавшая, что дочь пойдет по ее стопам и станет пианисткой. Однажды Александровна записала в дневнике следующие строчки: "Четырехлетняя моя Муся ходит вокруг меня и все складывает слова в рифмы, - может быть, будет поэт?" . Как показало время, пророчество сбылось. Мать воспитывала дочерей достаточно строго, образование они получили превосходное, но скоро Мария Цветаева заболела чахоткой и семья была вынуждена уехать за границу. Несмотря на все усилия, Мария в 1906 году умерла и заботы о Марине, ее младшей сестре Анастасии и об их сводном брате по отцу Андрее легли на плечи отца, который, впрочем, был занят на службе и не мог посвящать все свое время детям. Возможно, именно поэтому девочки выросли очень самостоятельными, достаточно рано начали интересоваться не только отношениями с противоположным полом, но и политической обстановкой в стране. Марина Цветаева, Коктебель, 1911

♦ В 19 лет Марина вышла замуж за Сергея Эфрона. Их знакомство состоялось в Коктебеле, где Марина отдыхала вместе с четой Волошиных. Сестра Цветаевой Ася писала, что в начале семейной жизни Марина выглядела счастливой. С Сергеем она, наконец, сумела вырваться из мира неземных фантазий, где до сих пор пребывала, и испытать простые человеческие чувства. Марина Цветаева и Сергей Эфрон, Коктебель

Сергей Яковлевич Эфрон , согласно воспоминаниям современников, был веселым и жизнерадостным человеком, душой любой компании. Но в то же время он всегда знал грань дозволенного в разговорах, и никогда ее не переступал. Ему было предназначено стать мужем гениальной поэтессы, и он с достоинством нес эту нелегкую ношу.Марина Цветаева и Сергей Эфрон, 1912

Супружеская жизнь Цветаевой и Эфрона протекала не так гладко, как ожидала Марина. После революции Сергей Эфрон посвятил себя политической борьбе, примкнув к сторонникам белого движения. Поэтессе пришлось одной воспитывать двух дочерей и вести домашнее хозяйство, к чему она совсем не была готова. Чтобы спасти девочек от голодной смерти, она решилась на отчаянный шаг: отдала их в приют. Но вскоре они заболели, и Марина забрала старшую девочку домой. Спустя два месяца младшая умерла в приюте. Для Цветаевой такой поворот судьбы стал тяжелым испытанием. Стихи поэтессы сразу потеряли свою звучность, мелодику, от которой так и веяло жизнью.
Марина Цветаева и Сергей Эфрон

♦ В один из вечеров ноября 1920 года Цветаева присутствовала на спектакле в Камерном театре. Спектакль неожиданно прервали сообщением о том, что Гражданская война закончена и белогвардейцы разгромлены. Под торжественное звучание "Интернационала" Цветаева лихорадочно перебирала в голове мысли о муже: жив, убит или ранен и уже на пути домой? Через нескольких месяцев тягостного ожидания Цветаева решила передать письмо за границу на случай, если Сергей Эфрон вдруг объявится. "Если Вы живы - я спасена. Мне страшно Вам писать, я так давно живу в тупом задеревенелом ужасе, не смея надеяться, что живы, - и лбом - руками - грудью отталкиваю то, другое. - Не смею. - Все мои мысли о Вас... Если Богу нужно от меня покорности - есть, смирения - есть, - перед всем и каждым! - но, отнимая Вас у меня, он бы отнял жизнь". С дочерью Алей

♦ Судьба на этот раз услышала мольбы Марины Цветаевой, и уже весной 1922 года она отправилась с дочерью Алей в Берлин, к Сергею. Супруги не могли не помнить, что до расставания, четыре года назад, их отношения складывались не очень удачно, но Марина все еще надеялась, что теперь жизнь пойдет иначе. Супруги переехали в глухую деревушку под Прагой. Жить здесь было дешевле, все равно они еле сводили концы с концами. Цветаева принялась за устройство быта. Ей приходилось стирать, убирать, искать на рынке дешевые продукты. Друзьям она сообщала: "Живу домашней жизнью, той, что люблю и ненавижу, - нечто среднее между колыбелью и гробом, а я никогда не была ни младенцем, ни мертвецом" .
Марина Цветаева , С. Ефрон и К. Родзевич - окрестности Праги, 1923 г.

♦ Но бытовая неустроенность стала лишь первой пробой характера. Здесь Марина пережила самые сладостные и мучительные сердечные муки, которые ей когда-либо приходилось испытывать. Константин Родзевич , друг Сергея, увидел в Цветаевой не просто поэта, а женщину, прекрасную, земную, полную живительной энергии. Он никогда не старался казаться лучше и тоньше, чем был на самом деле, что и покорило уставшую от семейных неурядиц Цветаеву.

Для Эфрона очередное увлечение жены стало подобием хождения по кругам ада. Марина раздражалась по малейшему поводу, иногда замыкалась в себе и несколько дней с ним не разговаривала. К тому же она не умела скрывать, а Сергей прекрасно об этом знал. Когда же наступило время выбора, Марина осталась с Сергеем, но отношения уже, конечно, были далеки от семейной идиллии.

Ты, меня любивший дольше

Времени. - Десницы взмах! -

Ты меня не любишь больше:

Истина в пяти словах.

♦ Чувственная натура Цветаевой давала о себе знать и позже, но чаще это проявлялось в письмах, которые Марина писала своим корреспондентам. Поэтесса просто не мыслила себе жизни без любовных переживаний. Страсть занимала все ее существо, вдохновляла на творчество. Например, известно, что Борису Пастернаку она писала интимные письма, хотя почти с ним не встречалась. Переписку пришлось прекратить по настоянию жены Пастернака, которая не могла поверить, что незнакомая женщина может быть такой откровенной.

♦ В 1925 году у Марины Цветаевой родился сын, и вскоре семья переехала во Францию. Здесь Марина еще сильнее почувствовала тиски нищеты. Даже ее друзья заметили, что она постарела и не следит за собой. Однако на пальцах все так же блестели дорогие перстни, словно бросая вызов окружающей бедности. В конце концов, некоммуникабельность Марины привела к тому, что они с Сергеем оказались в изоляции. Семья перебивалась на подачки друзей и вымаливаемое каждый год пособие из Чехии.
Сергей Эфрон, Марина Цветаева с Георгием (Муром) и Ариадна Эфрон. Вшеноры (Чехия), 1925 год

С сыном Муром, 1928

♦ Усталость от домашних неурядиц все нарастала. Утро Марина вынуждена была проводить в хлопотах по дому, а ведь в это время так хотелось писать. Некоторые ее произведения печатались, но только после очень жесткой цензуры, что Марину просто выводило из себя. Сергей Эфрон к этому времени начал заниматься прокоммунистической деятельностью. Он пытался обеспечить себе возвращение на родину.

Бывший белогвардейский офицер, Сергей Эфрон, испытывает горькое разочарование в белом движении. Он открыто заявляет об этом в печати. Не скрывает, что все его помыслы связаны с покинутой родиной. Именно там, считает он, рождается новый мир, с новыми возможностями самореализации человека.

- Но там правят большевики! - пытается образумить мужа Марина.

- Не имеет значения, - возражает Сергей. - Мы должны быть с народом!..

Во искупление своей вины перед Родиной он становится одним из создателей «Общества возвращенцев» - желающих вернуться в Россию эмигрантов было достаточно.

Ни сам Сергей, ни Марина представить себе не могли, к чему может привести подобный настрой. Профессиональные «ловцы душ» из сталинского НКВД давно «положили глаз» на будущего возвращенца.

Он обратился в советское посольство, однако разрешения на выезд не получил. Одним из условий благополучного переезда в Россию было обязательное участие в деятельности НКВД. Тень осуждения пала и на поэтессу. Цветаеву перестали навещать друзья, и постепенно она начала осознавать, к чему может привести поспешное решение мужа.
С сыном Георгием (Муром)

Марина Цветаева с сыно Георгием, Фавьер, 1935

♦ Однако время не стояло на месте. В лице дочери Али Марина Цветаева также не могла найти единомышленника. Повзрослевшая Аля разделяла взгляды отца. Даже маленький сын Георгий (дома его звали Мур), чувствуя настроение взрослых, просил маму переехать в Россию. Теперь Цветаева верила только своему таланту. Она жила надеждой, что со временем сын станет на ее сторону и, более того, займет ее место. Но никто из детей не унаследовал ее дарования. Видимо, такова была судьба Марины Цветаевой.

♦ Один за другим уезжали члены семьи: сначала Аля, а затем и Сергей, привлеченный ее восторженными письмами. Цветаевой дают разрешение на въезд в Россию только в конце 1939 года. Далее она вместе с сыном она приезжает в Москву. Происходит всеми долгожданное воссоединение семьи и даже начинает казаться, что все самое страшное осталось позади. Новым домом для Цветаевых становится дача в Болшеве, принадлежащая НКВД. Но тут внезапно арестовывают сначала Ариадну, а потом и Сергея. И вновь начинается череда испытаний. Марина зарабатывает переводами, пытаясь прокормить себя и сына. Ежемесячно она собирает посылки в тюрьму для мужа и дочери.Зима, 1940

♦ С началом ВОВ Цветаеву в числе прочей писательской интеллигенции эвакуируют из столицы. Вместе с сыном сначала она попадает в Чистополь, а к августу оказывается в Елабуге. Ее душевные и физические силы на исходе. Она попросту устала начинать все с нуля и уже боится пытаться верить во что-то хорошее. Краткая биография Цветаевой обычно лишь вскользь повествует о том, сколь невыносимо тяжелыми оказались для нее последние годы жизни.

♦ 17 августа 1941 года Цветаева приехала в Елабугу. Ей очень хотелось бы остаться в Чистополе, где к тому времени уже жили семьи литераторов, и где она могла бы найти поддержку и работу. Но городок был настолько перенаселен, что эвакуированным даже на пристань выходить запретили. Те, кто видел ее на теплоходе, вспоминают, что Марина Ивановна была совершенно бледная, измученная. И когда говорят, что Марина Цветаева Елабугу не приняла, а, в свою очередь, Елабуга не приняла ее, то всегда забывают о том, что она приехала сюда уже с таким адом в душе, от которого никуда не сбежишь.

♦ Сначала она вместе с сыном и другими эвакуированными семьями литераторов поселилась в библиотечном техникуме и начала искать работу. В дневниках Мура, что подтверждается другими источниками, говорится, что Марина Цветаева готова была взяться за любую работу. Правда, в ней не сильно нуждались. Сарафанное радио разнесло, что в город приехала белоэмигрантка. Она писала: "...посуду я мыть могу и французский преподавать" . Да кому нужен был французский, когда шла война! "Положение наше беспросветно" , - 20 августа констатирует Мур в своем дневнике. Деньги, а это 600 рублей, привезенных с собой, уходили быстро, да и вещей, которые можно продать, они привезли не так много, слишком поспешно эвакуировались. Работу в Елабуге Цветаева так и не нашла. Зато в Чистополе, куда она с сыном все же планировала перебраться, она написала заявление с просьбой принять ее на работу посудомойкой в открывающуюся столовую Литфонда.

♦ А пока в Елабуге надо было где-то жить. Все квартиры, куда должны были расселять эвакуированных, были пофамильно расписаны. Особенно выбирать было не из чего. Да Марина Ивановна и не выбирала. Она осталась жить в первом же доме, куда их привели. Хозяйка дома Анастасия Ивановна Бродельщикова, ставшая свидетелем последних дней Цветаевой, вспоминала, что к дому подошла группа эвакуированных с представителем от горсовета, и первой к ним вошла женщина в темном пальто и берете горохового цвета, присела на диванчик и сказала, что останется здесь. Некоторые считают, что Марина Ивановна выбрала этот ничем не примечательный дом только потому, что услышала имя хозяйки - Анастасия Ивановна (как у ее сестры), а она цеплялась за любой знак.

♦ Так сложилось, что 31 августа 1941 года именно Анастасия Ивановна первая вошла в сени, где на балке повесилась Марина Ивановна. Сначала в темноте она наткнулась на стул, потом - на Цветаеву. Воссоздать детально, что произошло в тот день, практически невозможно. К своим дневникам Георгий вернулся только 5 сентября и записал: "31 августа мать покончила с собой - повесилась. Мать последние дни часто говорила о самоубийстве, прося ее "освободить". И кончила с собой".

♦ 31 августа пришлось на воскресенье, и всех жителей вместе с эвакуированными мобилизовали расчищать за городом площадку для аэродрома. Марина Ивановна сказалась больной и осталась дома, на воскресник отправился Мур. Расчищать аэродром пошла и Бродельщикова, она не могла лишать своего мужа - кузнеца - единственного выходного. Так что хозяин вместе с внуком провел этот день на рыбалке. Вероятнее всего, домой Анастасия Ивановна вернулась только после обеда. Та самая балка, через которую Марина Ивановна перекинула веревку, сохранилась в доме до сих пор. А вот что стало с веревкой, неизвестно. Хотя есть история о том, откуда она могла взяться (о ней будет ниже)

♦ Цветаева оставила три предсмертные записки. Эта - сыну: "Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але - если увидишь - что я любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик". Однако Мур ничего папе и Але передать не смог. Его отца расстреляли в октябре 1941 года. Мур, в феврале 1944 года призванный в армию, был убит в том же году. Аля была реабилитирована только в 1955 году, после семнадцати лет ГУЛАГа и ссылки в Сибирь.

Записка Асеевым:

"Дорогой Николай Николаевич! Дорогие сестры Синяковы! Умоляю вас взять Мура к себе в Чистополь - просто взять его в сыновья - и чтобы он учился. Я для него больше ничего не могу и только его гублю. У меня в сумке 450 р. и если постараться распродать все мои вещи. В сундучке несколько рукописных книжек стихов и пачка с оттисками прозы. Поручаю их Вам. Берегите моего дорогого Мура, он очень хрупкого здоровья. Любите как сына - заслуживает. А меня - простите. Не вынесла. МЦ. Не оставляйте его никогда. Была бы безумно счастлива, если бы жил у вас. Уедете - увезите с собой. Не бросайте!" Кстати, просьбу они не выполнили.

Записка «эвакуированным»:

"Дорогие товарищи! Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто сможет, отвезти его в Чистополь к Н. Н. Асееву. Пароходы - страшные, умоляю не отправлять его одного. Помогите ему с багажом - сложить и довезти. В Чистополе надеюсь на распродажу моих вещей. Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мной он пропадет. Адр. Асеева на конверте. Не похороните живой! Хорошенько проверьте".

♦ Где 2 сентября 1941 года была похоронена Марина Цветаева, доподлинно неизвестно. Сохранились свидетельства, что эвакуированных в Елабуге, хоронили отдельно от горожан в южной части кладбища. Поэтому когда в 1960 году здесь побывала Анастасия Ивановна Цветаева, ее привезли именно сюда. И здесь она усмотрела знак - сдвоенную сосну.

♦ ♦ ♦ Интересные факты ♦ ♦ ♦

♦ Действительно есть мистическая история о том, что эту веревку передал ей Борис Пастернак. Он на самом деле помогал ей перед поездкой в Елабугу упаковывать вещи и перевязал один из чемоданов веревкой. В пересказах, что до нас дошли, он сказал, что она такая прочная, хоть вешайся. Никто, естественно, не проверял, на какой веревке она ушла из жизни, поэтому это нельзя принимать за факт, но Пастернак переживал, что это могла быть его веревка.

♦ Некоторые факты указывают на то, что Цветаева была влюблена в Пастернака, но их отношения были исключительно по переписке. И он вроде тоже ее любил, но однако женился на Зиночке Еремеевой. В 1935 году в Париже он встретился с Цветаевой. Она назвала это невстречей, потому что он... позвал ее в магазин подобрать Зиночке вещи. И, примеряя на Марину какую-то шубу, сказал: нет, Марина, тебе это нельзя, у тебя не такая грудь, как у Зины. И он сразу упал в ее глазах.

♦ А вот о том, как Борис Пастернак и молодой поэт Виктор Боков провожали Марину Цветаеву в Москве, известно доподлинно. Робкий Боков посмел сказать Цветаевой, что гадал на нее по книге эмблем и символов Петра Великого, о чем впоследствии написал в своих воспоминаниях. И у Марины Ивановны в глазах появился интерес: "Вы знаете эту книгу?" - спросила Цветаева. "Да, я по ней гадаю на писателей", - ответил поэт. "И что же мне выпало?" - продолжала Цветаева, но Боков промолчал, он не смел ей сказать, что на Марину Ивановну открылась страница с гробом и звездочкой, и с надписью: "Не ко времени и не ко двору". Цветаева приняла его молчание: "Можете не говорить, другого я и не ожидала".

♦ Софья Парнок. Это - имя «колдуньи», которая решила во что бы то ни стало очаровать молодую Цветаеву. Парнок не остановило, что Цветаева и Эфрон поженились лишь год назад и у них есть грудной ребенок. Завсегдатай московских литературных салонов, она была известна своими скандальными связями с другими женщинами. Встретив Цветаеву, она сразу почуяла в ней жажду новых сильных впечатлений. К тому же, лишенная с детства материнской ласки (мать Цветаевой не скрывала, что мечтала о сыне), Марина нуждалась именно в материнской любви. Парнок это поняла. Она сумела увлечь Цветаеву и новыми, необычными ощущениями, и иллюзией нежного материнства.

Забыв о муже, о ребенке, совершенно потеряв голову, Цветаева бросилась в омут вспыхнувшей страсти. На глазах у Эфрона связь двух женщин перерастала в бурный роман. Муж всё знал, терпел, но, безумно переживал и, говорят, даже хотел вызвать Парнок на дуэль.

На Цветаеву снисходит прозрение, когда муж уходит добровольцем на фронт. Она вдруг обнаруживает, что Парнок - законченная эгоистка, деспот, к тому же безумно ревнива. Это вызывает не просто разочарование, а негодование. Наконец-то Цветаева разглядела в Софье Парнок не идеал, от которого исходит тайна неземной любви, а обычную, более того - порочную женщину.

♦ Подробнее об истории с Константином Родзевичем. Когда-то Марина Цветаева, утешая мужа, узнавшего о гибели младшей дочери, обещала мужу: "У нас обязательно будет сын!" и выполнила свое обещание. 1 февраля 1925 года в семье Марины Цветаевой и Сергея Эфрона родился сын - Георгий Эфрон (Мур)

"Жалко, что вы не видели нашего прелестного мальчика, - напишет деликатный Сергей Эфрон друзьям, - на меня не похож совершенно. Вылитый Марин Цветаев".

Окружение Цветаевой выражалось более определенно. Отцом ребенка все единодушно считали человека, с которым совсем недавно у Марины отшумел "единственный, настоящий и трудный, неинтеллектуальный роман", как назовут его впоследствии друзья Цветаевой. В самом начале их знакомства Цветаева, словно чувствуя его обре ченность, напишет:

Та гора была - миры!

Боги мстят своим подобиям.

Горе началось с горы.

Та гора на мне - надгробием.

К.Родзевич

Объективно говоря, на "гору" Константин Родзевич походил мало. Невысокого роста, изящный, миниатюрный человек, занимавший скромную должность секретаря и казначея евразийского общества. Окружающие не находили в нем ничего примечательного. Кстати, познакомил их Сергей Яковлевич. Они встретились в лагере русских беженцев Константинополе, оттуда Сергей Эфрон и завлек его в Прагу - учиться. "Это была любовь с первого взгляда. Увлечение - обоюдное - началось между нами сразу" , - расскажет спустя много лет Константин Родзевич Ариадне Эфрон, разыскавшей его в Париже. Цветаева многого ждала от той любви. " От него я хотела сына, - написала она в одном письме . - Этого сына я, боясь, желала страстно!" Но скоротечный роман продолжался не более трех месяцев. "Произошел не разрыв - расхождение. Я предпочел налаженный быт" , - пояснил Родзевич любопытствующим и женился на другой. Цветаева в качестве свадебного подарка преподнесла невесте маленькую, переписанную от руки книжечку - "Поэму горы", которую написала на пике любви к Родзевичу. А спустя некоторое время родила сына. О том, кто был отцом ребенка, она не сказала никому. Впрочем, Родзевич особенно не настаивал: "К рождению Мура я отнесся плохо. Я не хотел брать на себя никакой ответственности. Думаю, со стороны Марины было ошибкой оставлять эту неясность. Но она так и не сказала мне правды. Я принял для себя наиболее легкое решение, что Мур - сын Сергея Яковлевича" . Это решение устроило всех. Марина и Сергей уехали в Париж. Константин Родзевич прожил яркую и интересную жизнь: сражался в Испании в рядах интернациональных бригад, во время оккупации Франции участвовал в Сопротивлении... Но, в старости, оглянувшись на свою, так бурно прожитую жизнь, Константин Родзевич понял, что три коротких месяца, которые связывали его с Цветаевой, были самыми главными в его жизни. Со временем Родзевич признается: "Именно по моей слабости наша любовь не удалась. У меня, стоящего на бездорожье, не было возможности дать ей то, что она ждала. Она меня тащила на высоты, для меня недосягаемые. Мне было тяжело быть ненастоящим... Марина дала мне большой аванс. Все это выкристаллизовалось теперь. Сейчас я люблю ее глубже и больше".

♦ Кстати, именно Родзевич завербовал ее мужа в агенты ГПУ, а Эфрон потянул за собой дочь Алю. Считается, что Цветаева не знала о деятельности мужа, но не так давно эту версию отвергли. Он не могла не понимать, откуда появились деньги в семье - НКВД платил довольно хорошо, и они потихоньку стали выбираться из нищеты.

♦ За молодой поэтессой Мариной Цветаевой в литературных и театральных кругах Москвы прочно закрепилась слава ворожеи и пророчицы. Свои предсказания она давала так же, как и писала стихи, - неожиданно, щедро и очень точно. А свою судьбу она, казалось, знала наперед.

♦ Марина Цветаева заявляла о своем пристрастии к одним именам и в то же время совсем отвергала другие. Она говорила о том, что мужские имена с окончанием на «й» отнимают у мужчин мужественность. Хотя, своего сына, по желанию мужа, она назвала Георгием, а не Борисом (в честь друга Пастернака), как хотела она сама.

♦ Цветаева с детства была очень близорука, однако очков не носила. Предпочитала четкой реальности размытость линий и силуэтов. Эту реальность она создавала соответственно своему внутреннему видению.

♦ Однажды на коктебельском пляже Цветаева сказала своему другу, поэту Максимилиану Волошину: "Макс, я выйду замуж за того, кто угадает, какой мой любимый камень". Так и случилось. Молодой москвич Сергей Эфрон - высокий, худой, с огромными "цвета моря" глазами - подарил Марине в первый же день знакомства генуэзскую сердоликовую бусину, которую Цветаева носила потом всю жизнь. По приезде в Москву Марина и Сергей обвенчались.

♦ Марина считала, что красить губы не очень хорошо для женщины, потому что всякий дурак подумает, что это она «для него накрасила».

♦ Самый ценный экспонат в Доме памяти М.И. Цветаевой в Елабуге - маленький блокнотик и карандашик, который нашли при ней. Это записная книжечка размером в половину женской ладошки, говорят, что она привезла ее из Франции. Она никогда не расставалась с блокнотиками и карандашами, всегда носила их в переднике. В этой книжечке только одно слово, и то на последней странице. Мелким почерком Марина Ивановна написала: "Мордовия" . Есть версия, что она, таким образом, обозначила место заключения дочери Ариадны. Но в мордовские лагеря Алю перевели после смерти Марины Ивановны. Предвидение?

P.S. как всегда, можно еще добавлять и добавлять фактов. Жизнь у Цветаевой была насыщенная, тяжелая, трагичная, запутанная. Я, безусловно, охватила не всё. Может, что-то всплывет в комментариях?))

В самый канун нового, 2008 года в Москве, к 115-летию со дня рождения Марины Цветаевой был установлен памятник поэтессе. Его место - Борисоглебский переулок, напротив её дома-музея. Кстати, памятник был отлит в бронзе на средства столичного департамента культуры, а также спонсоров. Сам собою повис вопрос: запоздалое признание, дань уважения или реабилитация патриотов- диссидентов?

Так кем же была «самый чрезвычайный поэт ХХ века» для россиян? «Что вам прочитала Цветаева, придя со своих похорон?»

…Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года. В Борисоглебском переулке прошла ее молодость. Как поэт, прозаик и драматург она состоялась именно в Москве. А свела она счеты с собой в Елабуге (ныне Татарстан) 31 августа в тяжелом 1941 году. Её могила в Елабуге затерялась. Памятником ей остались лишь книги тех людей, которые ее знали, любили, изучали.

Поэтесса ушла из жизни неотпетой. Спустя полвека, в 1990 году, патриарх Алексий II дал благословение на ее отпевание, тогда как отпевать самоубийц в РПЦ категорически запрещено. Что же позволило сделать для нее исключение? «Любовь народная», - ответил патриарх.

Цветаева родилась не «простой русской» девочкой: её отец был профессором-искусствоведом, создателем музея изобразительных искусств, мать - пианисткой, ученицей знаменитого А. Рубинштейна, дед – известнейшим историком. Из-за чахотки матери Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; получила прекрасное образование в пансионах Лозанны и Фрейбурга. Юная Марина свободно владела французским и немецким языками, прошла курс французской литературы в Сорбонне. Оттого-то и стихи девочка начала писать в 6 лет одновременно по-русски, по-немецки и по-французски.

Она оставила три посмертные записки: официальную, со словами "дорогие товарищи", вторую - поэту Асееву, где умоляла усыновить 16-летнего сына и выучить его (чего Асеев не сделал!) и самому сыну-подростку - о том, что попала в тупик и выхода, увы, не видит…

За неделю до самоубийства Цветаева написала заявление с просьбой принять её на работу посудомойкой в открывающемся предприятии, но столовую открыли аж зимой 43-го, когда Цветаевой в живых не было. Сына ее сперва переэвакуировали в Ташкент, потом призвали на фронт, где он, крупный и неспортивный, был убит в бою в конце войны.

…Семья эмигрантки Цветаевой воссоединилась в России в канун Великой Отечественной войны, в июне 1939-го. Муж, Сергей Эфрон с дочерью Алей вернулся на родину чуть раньше, в 1937 году. О нем говорили как о «запутавшемся на Западе разведчике». По официальной версии С. Эфрон ради возвращения в СССР принял предложение сотрудничать с НКВД за границей. А затем оказался замешанным в заказном политическом убийстве, из-за чего бежал из Франции в Москву. Летом 1939-го вслед за ним и дочерью возвратилась и Цветаева с сыном Георгием.

Вскоре в семье репатриантки Цветаевой начался сущий ад: дочку Алю забрали в НКВД как шпионку, потом – Сергея, горячо любимого мужа, да еще с издёвочкой: "ждал-то – орден, а получил - ордер". Дочь и муж были арестованы: Эфрона расстреляли в 1941-м, дочь после 15 лет репрессий была реабилитирована. Сама Цветаева не могла ни трудоустроиться, ни найти жильё, ее произведения никто не печатал. По словам близких людей, они с сыном буквально голодали.

"Белогвардейцы возвратились», - перешёптывались об Эфроне и Цветаевой. И…пошло-поехало: тюремные очереди и хлопоты, истерики, страх за себя и детей, как за последнего кормильца, мучила неизвестность впереди, она чувствовала себя, словно в жуткой мясорубке…

Она была страстная мать, однако и здесь гармонии не испытала: в гражданскую войну потеряла младшую дочь, потом сделала идола из сына, обожала его буквально тиранически, а «идол» взял да и стал строптивым, амбициозным, просил не перекармливать материнской любовью.

Все два года в России они ссорились с сыном, громко крича на французском. Кстати, Эфрон с отеческим сарказмом называл мальчика "Марином» – именно потому, что и норовом, и «нервенностью», то бишь, чувственностью, он был схож с матерью. Цветаева хотела вырастить из сына гения, а не сумела простейшего, она просто не научила его жить среди людей на равных. Уйдя из жизни, мать оставила его изгоем в чужом мире.

Почему Москва встретила Цветаеву настороженно? И ведь не просто «парижанкой», не просто «из бывших»! А именно – клеймёной. Есть версия, что возвращения поэтессы испугались именно собратья «по поэтическому цеху».. Ее далеко отодвинул даже Пастернак, с которым у нее был бурный эпистолярный роман. И не только «политически», но и по-мужски. Причем на очень большую дистанцию: он испугался возможного «пожара», именно он когда-то в запале и произнес: мол, у Марины и керогаз пылает «Зигфридовым пламенем». А так нельзя!

После возвращения на родину Цветаева готовит к изданию сборник стихов, много переводит, но ее никто не печатает.

«Нищая элегантность», - так называли за глаза Цветаеву в последнюю пору её жизни. С виду она была всегда словно мышкой: серенькой, неброской, на низких каблуках, с огромным поясом и янтарными бусами, на запястьях – изысканные серебряные браслеты, с недлинной стрижкой. А глаза – зеленые. Буквально как крыжовник. И походка - твердая, почти мужская. Цветаева будто всегда преодолевала что-то: боялась уличных машин, в метро - эскалаторов, в домах – лифтов, всегда казалась словно близорукой, не от мира сего, очень незащищенной.

Объявленная в 1941-м война и перспектива окунуться в гитлеровское иго ужаснуло ее еще сильней, куда сильней, чем сталинское! А в победу России она верила с трудом. 22 июня, в день объявления войны, Цветаева произнесла странную фразу: "Мне бы поменяться с Маяковским". И еще сказала такое: «Человеку немного надо: клочок твердой земли, чтобы поставить ногу и удержаться на ней. Вот и все».

Судить о причинах её самоубийства – по всей видимости, бессмыслица. Об этом знала лишь она сама, навеки замолчавшая.

Вот краткие вехи биографии поэтессы. В революционную пору вплоть до 1922 года она вместе с детьми жила Москве, в то время как ее муж, офицер Эфрон, сражался в белой армии. С 1922 года семья эмигрировала: недолго жила в Берлине, 3 года - в Праге, с 1925 года начался «парижский период», отмеченный полнейшей нехваткой денег, бытовой неустроенностью, непростыми отношениями с русской эмиграцией, в это время возрастала враждебность критики в её адрес. Условия жизни семьи за границей были невероятно трудны. На родине – еще труднее.

Цветаева выросла в демократически настроенной семье. И если революция 1917 года стала направляющей силой для таких, как Маяковский, Блок, Есенин и других, то перед М. Цветаевой 1917-ый предстал иначе.

Отношение ее к революции было неоднозначно; стараясь найти нечто героическое в белой армии, где служил муж, она в то же время понимала безысходность контрреволюционного движения. В то время круг знакомств её был очень богат. Это – Бальмонт, Блок, Ахматова, Волошин, Кузмин, Ремизов, Белый, Брюсов, Есенин, Антокольский, Мандельштам, Луначарский, с которым выступает на концертах. А еще это широчайший актерский круг, - учеников Е. Вахтангова.

Есть сведения, что еще в 17-летнем возрасте Марина пыталась покончить жизнь самоубийством. Она даже написала прощальное письмо сестре Анастасии, которое попало к ней спустя 32 года. Вот что написала ее сестра в своих воспоминаниях: "Марина писала о невозможности жить далее, прощалась и просила меня раздать ее любимые книги и гравюры – далее шел список и перечисление лиц. Я помню строки, лично ко мне обращенные: "Никогда ничего не жалей, не считай и не бойся, а то и тебе придется так мучиться потом, как мне". Затем следовала просьба в ее память весенними вечерами петь наши любимые песни.

В память особенно врезались эти строки: «Только бы не оборвалась веревка. А то недовесить-ся - гадость, правда? – писала сестра. - Эти строки я помню дословно. И помни, что я всегда бы тебя поняла, если была бы с тобою". И подпись.

Далее, чтобы не упрекнули в плагиате, привожу близко к тексту разрозненные отрывки из книги сестры Цветаевой, Анастасии. "1 февраля 1925 г. у Марины родился сын Георгий ("Мур" - сокращенное от "Мурлыка", уцелевшее до его конца. Исполнившаяся мечта! Гордость матери. Но о нем в 10 лет Марина написала: "Душевно неразвит..."

Война. Эвакуация. Марина много тяжелее других восприняла объявление войны, нежданно вспыхнувшей на территории ее Родины, где она могла надеяться укрыться от пережитого на Западе. Она ждала, что сюда война не придет. Марину охватило то, что зовут панический ужас. Она рвалась прочь из Москвы, чтобы спасти Мура от опасности зажигательных бомб, которые он тушил. Содрогаясь, она говорила: "Если бы я узнала, что он убит, - я бы, ни минуты не медля, бросилась бы из окна" (они жили на седьмом этаже дома 14/5 на Покровском бульваре). Но самая зажигательная сила зрела в Георгии: жажда освободиться о материнской опеки, жить, как он хочет.

А вот как рассказывали другие: «…в Елабуге пришла Цветаева, умоляя не допустить, чтобы ее разлучили ссыном, детей этого возраста отправляли в эвакуацию от родителей отдельно. Сына не отняли. Что рядом с этим все трудности жизни? Но он бунтовал. Он не хотел жить в Елабуге. Она против его воли вывезла его из Москвы. У него там был свой круг, друзья и подруги. Он грубил. Марина переносила его грубости замершим материнским сердцем. Как страшно было его представить себе без ее забот в дни войны!

Сын не жил без ее помощи. Он не понимал людей. В Елабуге стал дружить с двумя мужчинами, невесть откуда взявшимися, и намного старше его. Он не желал слушать мать, не хотел лечить больную ногу. На каждом шагу спорил. К его тону она привыкла, а последние два года без отца - терпела. Рассказывали о необыкновенном терпении Марины с ним. Все говорили, что "она его рабски любила".

Перед ним ее гордость смирялась. Его надо было дорастить во что бы то ни стало, сжав себя в ком. Она себя помнила в его годы: разве она не была такой же? "Он молодой, это все пройдет", - отвечала на удивлённые замечания знакомых, как она, мать, выносит такое обращение с собой. Последним решающим толчком была угроза Мура, крикнувшего ей в отчаянии: "Ну, кого-нибудь из нас вынесут отсюда вперед ногами!" "Меня!" - ухнуло в ней. Их "вместе" кончилось! Она уже не нужна ему! Она ему мешает...

Все связи с жизнью были порваны. Стихов она уже не писала, да и они бы ничего не значили рядом со страхом за Мура. Еще один страх снедал ее: если война не скоро кончится, Мура возьмут на войну. Да, мысль о самоубийстве шла с ней давно, и она об этом писала. Но между мыслью и поступком - огромное расстояние.

В 1940 г. она запишет: "Я уже год примеряю смерть. Но пока я нужна". На этой нужности она и держалась. Марина никогда не оставила бы Мура своей волей, как бы ей ни было тяжело. Годы Марина примерялась взглядом к крюкам на потолке, но пришел час, когда надо было не думать, а действовать. И хватило гвоздя." Беспощадно грубые слова 16-летнего сына прозвучали в материнстве Марины - приказом смерти - себе.

На упреки сына, что она не умеет ничего добиться, устроиться, она в горькой надменности, на миг вспыхнувшей гордости, бросила сыну: "Так что же, по-твоему, мне ничего другого не остается, кроме самоубийства?"

Сын ответил: "Да, по-моему, ничего другого вам не остается!" Это была не просто дерзость мальчишки! Потрясенный ее уходом, он не повторит ее шага. Пусть живет он, юная ветвь!

…Она помнила себя с 17-ти лет, свою попытку самоубийства. Он был - сколок с нее.