Создание 3 отделения его императорского величества канцелярии. Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии. Из истории создания

15.02.2023

Начало формированию спецслужб Российской империи было положено 3 июня 1826 г. В этот день император Николай I подписал указ об образовании III Отделения в составе Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (СЕИВК). Именно эта структура стала прообразом специальных служб в области государственной безопасности Российской империи.

Формирование III Отделения непосредственным образом связано с событиями 14 декабря 1825 г., когда часть гвардейских полков вышла на Сенатскую площадь Санкт-Петербурга, пытаясь привычными методами дворцовых переворотов изменить направление политического развития Российской империи.

А. Ладюрнер. Эскиз по рисунку императора Николая I. Конец 1840-х гг.

События 14 декабря 1825 г. создали реальную опасность для жизни молодого монарха Николая I. Именно в этот день вопрос личной безопасности Николая Павловича и его семьи обозначился со всей отчетливостью. Сам Николай I хладнокровно оценивал свои шансы, когда 11–12 декабря 1825 г. решил сам «брать престол». Утром 14 декабря 1825 г. Николай Павлович, одеваясь, сказал А.Х. Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг» 223 . Действительно, под контролем декабристов были значительные силы. Как один из вариантов развития событий ими рассматривалось цареубийство. Возможности для этого у них имелись. С 11 на 12 декабря 1825 г. караул в Зимнем дворце несла рота Московского полка под командованием декабриста штабс-капитана Михаила Александровича Бестужева. В ночь на 14 декабря К.Ф. Рылеев искал план Зимнего дворца, на что Александр Бестужев, усмехнувшись, сказал: «Царская фамилия не иголка, и, если удастся увлечь войска, то она, конечно, не скроется…»

Поэтому после подавления выступления бунтовщиков (позже их назовут декабристами) логичным стало обращение к Николаю I в конце января 1826 г. генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа с запиской «Об устройстве внешней полиции», в которой речь шла о создании специальной политической полиции. После ее рассмотрения, 25 июня 1826 г. Николай I подписал указ об организации Отдельного корпуса жандармов. 3 июля 1826 г. последовал еще один указ – о преобразовании Особой канцелярии Министерства внутренних дел в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Шефом Корпуса жандармов и главным начальником III Отделения СЕИВК был назначен А.Х. Бенкендорф. Создание этих структур означало переход от политического розыска к системе политического контроля в Российской империи.

Дж. Доу. Портрет АХ. Бенкендорфа. 1822 г.

Надо подчеркнуть, что создатель и многолетний руководитель III Отделения граф А.Х. Бенкендорф был боевым генералом и делал карьеру не на дворцовых паркетах. В 1803 г. он участвовал в боевых действиях в Грузии (ордена Св. Анны и Св. Владимира IV степени), принимал участие в войнах с Францией в 1805 и 1806–1807 гг.

М.Я. фон Фок. Литография с оригинала Фридрица. 1820-е гг.

За отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау А.Х. Бенкендорф был награжден орденом Св. Анны II степени. В Русско-турецкой войне 1806–1812 гг. отличился в сражении под Рущуком (июнь 1811 г., орден Св. Георгия IV степени).

Приемная А.Х. Бенкендорфа. Конец 1820-х и.

Во время Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов зарекомендовал себя как лихой кавалерийский командир, отличаясь личной храбростью. За эту кампанию Бенкендорф получил ордена Св. Георгия III степени, Св. Анны I степени, Св. Владимира II степени, золотую шпагу, украшенную бриллиантами, с надписью «За храбрость». Тем не менее он не посчитал зазорным для своей чести в 1821 г. представить императору Александру I подробную записку со сведениями о «Союзе благоденствия». Император оставил записку генерала без движения, но события 1825 г. показали прозорливость Бенкендорфа.

Новое подразделение формировались не на пустом месте. До 1826 г. в структуре МВД действовала Особенная канцелярия под руководством М.Я. фон Фока. Его опыт был использован в полной мере. В записке от 14 июля 1826 г. М.Я. фон Фок предлагал разделить III Отделение на четыре экспедиции. Задачу первой экспедиции фон Фок видел в предупреждении «злоумышлений против особы государя императора». Под этим подразумевалось, что III Отделение в первую очередь обеспечивает стратегическую безопасность царя и его окружения, охраняя «безопасность престола». При этом необходимо подчеркнуть, что собственно III Отделение было структурой скорее аналитической, главной задачей которой были сбор и обобщение собранной информации. В новой структуре использовалась агентурная сеть, созданная фон Фоком. Поскольку главная опасность для трона тогда исходила из среды оппозиционного дворянства, то это были не рядовые агенты. В их число входили статский советник Нефедьев, граф Лев Соллогуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов 224 . Особое внимание сотрудников III Отделения обращалось на армию и гвардию, поскольку именно военные на протяжении XVIII – начала XIX вв. были главными организаторами заговоров и цареубийств.

А.В. Тыранов. Портрет генерал-майора Л.В. Дубельта. 1840-е гг.

Со временем III Отделение постепенно отказалось от оперативной работы, поскольку это не входило в его задачи, да и штат его сотрудников был очень небольшим 225 . Общее число сотрудников III Отделения на момент его основания составляло всего 27 человек. На момент упразднения III Отделения в 1880 г. число сотрудников было ненамного больше – 58 человек 226 .

III Отделение неоднократно подвергалось реорганизациям. В 1839 г., после объединения должности начальника Штаба Корпуса жандармов и управляющего III Отделением в лице Л.В. Дубельта, создана единая структура, просуществовавшая вплоть до 1880 г.

Надо отметить, что кроме сбора информации и ее аналитического осмысления III Отделение своим немногочисленным штатом чиновников решало множество вопросов, которые не имели никакого отношения к вопросам государственной безопасности и государственной охраны. Поэтому, когда в 1860-х гг. резко осложнилась внутриполитическая ситуация в Российской империи, перед III Отделением были поставлены новые задачи. Главная из них – борьба с революционным движением в России.

К числу мер по охране императорской фамилии в начале 1860-х гг. можно отнести то, что начальнику III Отделения и Шефу жандармов В.А. Долгорукову 227 и петербургскому военному генерал-губернатору А.Л. Суворову было поручено неослабное наблюдение за всеми отправляющимися в Царское Село по железной дороге. В свою очередь, полиции Царского Села поручалось наблюдать за всеми приезжающими.

В.О. Шервуд. Портрет В.А. Долгорукого в мундире лейб-гвардии Конного полка. 1882 г.

Но это были меры, носящие традиционный характер. Время требовало новых решений. После покушения Д. Каракозова в апреле 1866 г. и отставки В.А. Долгорукова преобразованиями занялся новый министр внутренних дел Петр Андреевич Шувалов. По его инициативе жандармский корпус лишился полицейских прерогатив. Главной задачей корпуса стало «наблюдение за обществом», т. е. III Отделение фактически стало «чистой спецслужбой». Однако эти реформы имели и свои негативные последствия. Дело в том, что либеральная интеллигенция, формировавшая общественное мнение в России, с большой симпатией относилась к тираноборческим настроениям революционеров, поэтому дела арестованных революционеров «разваливались» либеральными судами.

П.А. Шувалов

Поэтому в 1871 г. III Отделению возвратили полицейские функции, позволявшие активно влиять на следственные и судебные процессы.

Немаловажным было и увеличение финансирования всех структур, боровшихся с революционным движением в России. Бюджет Охранной стражи III Отделения, непосредственно занятой охраной царя, составил 52 000 руб. в год. В июле 1866 г. выделили дополнительные ассигнования на «усиление заграничной агентуры» в размере 19 000 руб. На содержание «секретного отделения» при петербургском обер-полицмейстере выделялось 29 000 руб. в год. Эти меры дали определенные результаты. Современникам П.А. Шувалов запомнился как человек, при котором на императора не совершилось ни одного покушения.

Таким образом, в 1826 г. была создана структура, которая пользовалась в 1820-1850-х гг. значительным влиянием в обществе. Фактически III Отделение СЕИВК стало фундаментом для создания в России профессиональных спецслужб. Вместе с тем, III Отделение в силу ряда объективных причин «не успевало» за развитием революционного движения в России и в конце 1870-х – начале 1880-х гг. фактически утратило инициативу в противостоянии политическому террору народовольцев. Именно это и стало главной причиной ликвидации III Отделения в 1880 г.

В период правления Николая I роль государственного совета, как законосовещательного органа уменьшилась. Полномочия министерств были ограничены в пользу разросшихся подразделений собственной Его императорского Величества канцелярии. Она разделялась на несколько отделений 2:

Личная канцелярия (контролировала деятельность министерств);

Вторая занималась кодификацией русского законодательства, проведенной под руководством М.М.Сперанского. Было составлено Полное собрание законов Российской империи.

Высшая тайная полиция и цензура. Во главе с Бенкендорфом.

После выступления декабристов правительство предприняло ряд спешных мер по укреплению полиции. В 1826 году было учреждено Третье отделение Собственной Его императорского величества канцелярии. Эта канцелярия осуществляла контроль за всеми сторонами российской жизни, ведала политическим сыском в России и за ее пределами. В его распоряжении находился Отдельный корпус жандармов. Страна была разделена на округа, во главе с жандармскими генералами. Каждый округ включал несколько губерний. В губерниях вводился пост, штаб-офицеров, которым подчинялись младшие офицеры и нижние чины. Начальник Третьего отделения одновременно являлся и шефом корпуса жандармов. Долгие годы эту должность занимал барон А.Х. Бенкендорф, герой Отечественной войны 1812 года и иных войн начала 19 века, участвовавший в разгроме декабристов и в следствии над ними. Личный друг Николая I , он сосредоточил в своих руках громадную власть.

Выискивали малейшие проявления «крамолы». Выявленные замыслы раздувались, преподносились царю как «страшный заговор», участники которого получали непомерно тяжелые наказания. В 1827 году среди студентов Московского университета был обнаружен кружок из шести человек, которые намеревались положить к памятнику Минину и Пожарскому прокламацию с требованием конституции. Возникло «дело братьев Критских». Старший брат через четыре года умер в Шлиссельбургской крепости, другой брат, отправленный рядовым на Кавказ, погиб в сражении, третий оказался в арестантских ротах вместе с тремя другими товарищами по несчастью.

Правительство считало, что русская действительность не дает оснований для зарождения «крамольного» образа мыслей, что все это появляется только под влиянием западноевропейских идей. Поэтому и возлагались преувеличенные надежды на цензуру. Министр народного просвещения граф С.С.Уваров, в чьем ведении находилась цензура, видел свою задачу в умножении, «где только можно, числа умственных плотин» против наплыва европейских идей. В 1826 году был принят новый устав о цензуре, прозванный «чугунным». Создаются два специальных надзорных комитета:

Во главе с Меньшиковым, надзор над периодической печатью;

Во главе Бутурлиным, надзор над книгопечатанием.

Цензоры не должны были пропускать никаких произведений, где порицался монархический образ правления. Запрещалось высказывать «самочинные» предложения о государственных преобразованиях. Сурово пресекалось религиозное вольномыслие. Министерство народного просвещения бдительно следило за деятельностью цензора, карало и увольняло тех, которые допускали послабления.

Другие ведомства, считая, что Министерство народного просвещения пользуется незаслуженным преимуществом, тоже стали добиваться для себя права цензуры - каждый в области своих интересов. Вскоре такое право приобрели Третье отделение, Синод, почти все министерства. Даже Управление коннозаводства обзавелось собственной цензурой. Разгул цензуры превзошел все разумные рамки - даже с точки зрения правительства. Но попытки как то исправить положение давали лишь кратковременный успех, а затем в цензуре восстанавливались хаос и произвол. Жертвами его нередко становились дружественные правительству люди, а оппозиционные идеи продолжали проникать в некоторые слои образованного общества.

«Создание и деятельность 3 Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и особого корпуса жандармов»

Введение

III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии

Отдельный корпус жандармов

Собственный Его Императорского Величества конвой

Заключение

Список литературы

Введение

С началом правления Николая I страна вступила в новый этап своего развития. Как отмечал историк C.B. Мироненко, «предшествующие века формирования и укрепления самодержавного государства сменились временем, когда неумолимый ход исторического процесса подверг его существование суровым испытаниям и сделал неизбежным близкое крушение всей прежней феодально-крепостнической системы»1. Абсолютизм Западной Европы, разбитый рядом революционных потрясений, переживал свои последние дни, и государственный строй принимал, как правило, конституционные формы правления. В это же время Николай I - «государь без сомнений и колебаний» - всю жизнь (возможно - до страшного прозрения в конце нее) отстаивал принципы абсолютной власти монарха.

Понятие «дистанция власти», введенное в наше время, определяет «степень», в которой не наделенные властью граждане страны допускают и принимают тот факт, что власть диктует свои условия взаимодействия с обществом. Возникшее соотношение между властью и обществом при Николае I создало условия для формирования специальных силовых структур, контролирующих установленную самодержавием «дистанцию власти». Поэтому именно на III отделение Собственной его императорского Величества канцелярии была возложена задача стать связующим звеном между самодержавием и обществом и держать его (общество) под постоянным контролем. Любое отклонение от принятой нормы должно было пресекаться и наказываться.

Страх власти перед неизвестностью определяет активную деятельность политической полиции. Это можно считать чрезвычайным событием в государстве и означает, что правительство вступило в конфликт с обществом, которому не приемлема его политика. Для своей собственной защиты самодержавие осуществляет меры как предупредительного, так и репрессивного характера, руководствуясь зачастую исключительно целесообразностью и переступая нормы закона. Но при этом органы полиции вынуждены считаться с настроением в обществе, или, как мы говорим, с общественным мнением. В свое время В.О. Ключевский отмечал: «Общественное мнение в народе - то же, что личное сознание в отдельном человеке»

Деятельность полиции и Ш-го отделения создали в стране удушающую атмосферу доносов, шпионажа, подозрительности и страха, жить в которой становилось все труднее. Образованная часть русского общества весьма негативно отнеслась к установлению контроля со стороны полицейских органов государства за своей общественной и частной жизнью. Особенно болезненно встретили полицейские нововведения мыслящие, образованные люди; страдала литература, которая была объектом самого тщательного надзора властей. Б.Н. Чичерин, давая оценку николаевской эпохи, писал: «В то время в России не было никакой общественной жизни, никаких практических интересов, способных привлечь внимание мыслящих людей. Всякая внешняя деятельность была подавлена. Государственная служба представляла только рутинное восхождение по чиновной лестнице, где протекция оказывала всемогущее действие. .При тогдашней цензуре немилосердно отсекалось все, что могло бы показаться хотя отдаленным намеком на либеральный образ мыслей».

Несомненно, на специфику полицейской практики III отделения оказывал влияние человек, который стоял в тот или иной момент во главе этого учреждения. От его деятельности зависело отношение общества к полицейским структурам.

Настоящая работа ставит своей целью выявить и определить на основе анализа и широкого использования имеющихся источников Создание и деятельность 3 Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и особого корпуса жандармов

В реферате решались следующие задачи:

рассмотреть истоки и причины создания III отделения Собственной его императорского Величества канцелярии;

проанализировать деятельность политической полиции под началом графа А.Х. Бенкендорфа, внутренние механизмы ее функционирования, особенности взаимоотношения этого учреждения с обществом и властными структурами;

установить, что представляло собой III отделение при главноуправляющем графе А.Ф. Орлове, определить методы его руководства и выяснить, как складывались отношения главноуправляющего «высшей полиции» с Николаем I;

События 14 декабря 1825 г. создали реальную опасность для жизни молодого монарха Николая I. Именно в этот день вопрос личной безопасности Николая Павловича и его семьи обозначился со всей отчетливостью. Сам Николай I хладнокровно оценивал свои шансы, когда 11-12 декабря 1825 г. решил сам «брать престол». Утром 14 декабря 1825 г. Николай Павлович, одеваясь, сказал А.Х. Бенкендорфу: «Сегодня вечером, может быть, нас обоих не будет более на свете, но, по крайней мере, мы умрем, исполнив наш долг». Действительно, под контролем декабристов были значительные силы. Как один из вариантов развития событий ими рассматривалось цареубийство. Возможности для этого у них имелись. С 11 на 12 декабря 1825 г. караул в Зимнем дворце несла рота Московского полка под командованием декабриста штабс-капитана Михаила Александровича Бестужева. В ночь на 14 декабря К.Ф. Рылеев искал план Зимнего дворца, на что Александр Бестужев, усмехнувшись, сказал: «Царская фамилия не иголка, и, если удастся увлечь войска, то она, конечно, не скроется…»

Поэтому после подавления выступления бунтовщиков (позже их назовут декабристами) логичным стало обращение к Николаю I в конце января 1826 г. генерал-адъютанта А.Х. Бенкендорфа с запиской «Об устройстве внешней полиции», в которой речь шла о создании специальной политической полиции. После ее рассмотрения, 25 июня 1826 г. Николай I подписал указ об организации Отдельного корпуса жандармов. 3 июля 1826 г. последовал еще один указ - о преобразовании Особой канцелярии Министерства внутренних дел в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Шефом Корпуса жандармов и главным начальником III Отделения СЕИВК был назначен А.Х. Бенкендорф. Создание этих структур означало переход от политического розыска к системе политического контроля в Российской империи.

За отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау А.Х. Бенкендорф был награжден орденом Св. Анны II степени. В Русско-турецкой войне 1806-1812 гг. отличился в сражении под Рущуком (июнь 1811 г., орден Св. Георгия IV степени).

Новое подразделение формировались не на пустом месте. До 1826 г. в структуре МВД действовала Особенная канцелярия под руководством М.Я. фон Фока. Его опыт был использован в полной мере. В записке от 14 июля 1826 г. М.Я. фон Фок предлагал разделить III Отделение на четыре экспедиции. Задачу первой экспедиции фон Фок видел в предупреждении «злоумышлений против особы государя императора». Под этим подразумевалось, что III Отделение в первую очередь обеспечивает стратегическую безопасность царя и его окружения, охраняя «безопасность престола». При этом необходимо подчеркнуть, что собственно III Отделение было структурой скорее аналитической, главной задачей которой были сбор и обобщение собранной информации. В новой структуре использовалась агентурная сеть, созданная фон Фоком. Поскольку главная опасность для трона тогда исходила из среды оппозиционного дворянства, то это были не рядовые агенты. В их число входили статский советник Нефедьев, граф Лев Соллогуб, коллежский советник Бландов, писатель и драматург Висковатов. Особое внимание сотрудников III Отделения обращалось на армию и гвардию, поскольку именно военные на протяжении XVIII - начала XIX вв. были главными организаторами заговоров и цареубийств.

Со временем III Отделение постепенно отказалось от оперативной работы, поскольку это не входило в его задачи, да и штат его сотрудников был очень небольшим. Общее число сотрудников III Отделения на момент его основания составляло всего 27 человек. На момент упразднения III Отделения в 1880 г. число сотрудников было ненамного больше - 58 человекОтделение неоднократно подвергалось реорганизациям. В 1839 г., после объединения должности начальника Штаба Корпуса жандармов и управляющего III Отделением в лице Л.В. Дубельта, создана единая структура, просуществовавшая вплоть до 1880 г.

Надо отметить, что кроме сбора информации и ее аналитического осмысления III Отделение своим немногочисленным штатом чиновников решало множество вопросов, которые не имели никакого отношения к вопросам государственной безопасности и государственной охраны. Поэтому, когда в 1860-х гг. резко осложнилась внутриполитическая ситуация в Российской империи, перед III Отделением были поставлены новые задачи. Главная из них - борьба с революционным движением в России.

К числу мер по охране императорской фамилии в начале 1860-х гг. можно отнести то, что начальнику III Отделения и Шефу жандармов В.А. Долгорукову227 и петербургскому военному генерал-губернатору А.Л. Суворову было поручено неослабное наблюдение за всеми отправляющимися в Царское Село по железной дороге. В свою очередь, полиции Царского Села поручалось наблюдать за всеми приезжающими.

Таким образом, в 1826 г. была создана структура, которая пользовалась в 1820-1850-х гг. значительным влиянием в обществе. Фактически III Отделение СЕИВК стало фундаментом для создания в России профессиональных спецслужб. Вместе с тем, III Отделение в силу ряда объективных причин «не успевало» за развитием революционного движения в России и в конце 1870-х - начале 1880-х гг. фактически утратило инициативу в противостоянии политическому террору народовольцев. Именно это и стало главной причиной ликвидации III Отделения в 1880 г.

2. Отдельный корпус жандармов

Если III Отделение СЕИВК занималось сбором оперативной информации и ее анализом, то Отдельный корпус жандармов был создан для непосредственной оперативной работы по обеспечению государственной безопасности в границах Российской империи.

Жандармы появились в русской армии еще при Александре I. В июне 1815 г. в каждом кавалерийском полку была создана жандармская команда для борьбы с мародерами и другими воинскими преступлениями. К 1826 г. жандармов насчитывалось более 4 тыс. человек, в 1880 г. - 6808 чел., т. е. за 55 лет штаты жандармского корпуса выросли на 60 %229. В 1826-1827 гг. подразделения жандармов свели в единую структуру - Отдельный корпус жандармов, который занимался оперативной работой. С этой целью всю империю разделили на 7 округов, в которых создавались структуры тайной полиции. Тогда же сложились жесткие требования при комплектовании кадрового состава корпуса, сохранявшиеся вплоть до начала XX в. Для перевода в элитный корпус жандармов от армейских и гвардейских офицеров требовалось: возраст не моложе 25 лет, потомственное дворянство, окончание военного или юнкерского училища по первому разряду как правило, православное вероисповедание230, отсутствие долгов и пребывание в строю не менее 6 лет.

Постепенно сложилась и процедура перехода в жандармские офицеры из армии. В марте 1830 г. армейских офицеров, переходящих в Корпус жандармов, начали подвергать специальным «испытаниям». Речь еще не шла об экзаменах. Кандидаты прикомандировывались на 2-4 месяца в Штаб корпуса, где сослуживцы оценивали их «умения и способности», нравственные качества и степень образованности.

Собственно «экзаменационные испытания» при зачислении в Корпус ввели позже. Сначала необходимо было выдержать предварительные экзамены при Штабе Жандармского корпуса. Затем сдавшие экзамены зачислялись в кандидатский список, и по мере появления вакансий они вызывались в Петербург на 4-месячные курсы, после которых необходимо было еще сдать выпускной экзамен. И только затем прошедшие через это сито высочайшим указом зачислялись в Отдельный корпус жандармов. О строгом отборе в Жандармский корпус свидетельствуют следующие данные. В 1871 г. подали прошение о переводе в Корпус жандармов 142 армейских офицера, из них отобрали 21 человека. К занятиям на курсах допустили только 6 человек, т. е. только 4,2 % от числа желающих.

Одна из главных задач III Отделения и Отдельного корпуса жандармов обеспечение личной безопасности Николая I. Хотя самой лучшей защитой царя был он сам. Его властная харизма была такова, что Николай I один сумел поставить на колени мятежную толпу на Сенной площади во время вспышки эпидемии холеры в начале в 1831 г. в Петербурге. Адмирал А.И. Шестаков писал об этой черте характера Николая Павловича: «Смелость, которая валила на колени безумные толпы, озаряла его сиянием власти, не допускавшим мысли непокорности, отбросившая самое злодейство. Ничья рука не могла подняться на человека, носившего в себе убеждение неуязвимости. Страх в его глазах был для простых смертных, а не для помазанника, над которым блюла сверхъестественная охрана». Царь это осознавал, поэтому после перестройки Зимнего дворца в 1838-1839 гг. ночные посты у личных покоев императора, введенные еще при Александре I, были отменены распоряжением Николая Павловича.

Как свидетельствуют современники, царь, как и его старший брат Александр I236, позволял себе одинокие прогулки по Дворцовой набережной и Летнему саду в простой шинели, раскланиваясь со встречающимися знакомыми. Подданные могли часто видеть императора без всякой охраны. Он регулярно посещал общедоступные маскарады в доме Энгельгарта. Подданные точно знали, где и когда можно встретить Николая I на улице. Например, барон М. Корф упоминает в «Записках», что если кто-либо хотел встретить императора «лицом к лицу», то «стоило только около 3 часов перед обедом пойти по Малой Морской и около 7 часов по Большой. В это время он посещал дочь свою в Мариинском дворце…».

Но в периоды политических кризисов у современников возникали вопросы, охраняется ли вообще священная особа императора? Так, в 1848 г., когда Европа сотрясалась конвульсиями буржуазных революций, барон Корф писал: «При уверенности в массе народа, трудно было ручаться за каждое отдельное лицо и, при всем том, не только не было усилено никаких внешних мер предосторожности, караулов и проч., не только позволялось свободно, как всегда входить во дворец и расхаживать по его залам, но и сам государь всякий день совершенно один прохаживался пешком по улицам, наследник также, а царственные дамы катались по целым часам в открытых экипажах. Разумеется, впрочем, что это не ослабляло и не должно было ослаблять тайных мер надзора» Можно предположить, что такое поведение членов императорской семьи связано с сознательной демонстрацией политической стабильности Российской империи. Тем не менее современники считали что «тайные меры надзора» были.

Трудно сказать, сопровождала ли царя его негласная охрана постоянно и каков был ее состав. Но тем не менее в воспоминаниях проскальзывают упоминания, указывающие на то, что такая негласная охрана существовала.

На улице Николай Павлович мог завязать непринужденный разговор со знакомыми ему лично людьми. Однако это могло закончиться для собеседника плачевно. Например, после разговора с актером-комиком французской труппы Берне, которого император особенно жаловал, тот попал в полицейский участок за «приставание» к императору, так как, «плохо владея русским языком, он не смог объясниться с полицейским.И только позднее, когда все выяснилось, его выпустили с извинениями». Можно предположить, что охрана царя, «полицейские», немедленно выясняли личности собеседников императора, если они не были ей уже известны. По воспоминаниям актрисы А.Я. Панаевой, император любил бывать в театре на сцене, но при этом «никто не ходил, везде стояли чиновники, наблюдая, чтобы кто-нибудь по нечаянности не выскочил на сцену… наконец, государю надоела эта гробовая тишина за кулисами и на сцене, и он отдал приказ, чтобы никогда не стеснялись в его присутствии, и все делали бы свое дело. Надо было видеть, как суетились чиновники, чтобы, например, плотники, таща кулису, не задели государя, как все артистки расхаживали по сцене в надежде, что их осчастливит государь своим вниманием». Этими «чиновниками», конечно, могли быть представители театральной администрации, но можно предположить, что «чиновниками» являлись жандармские офицеры, которые отвечали за личную безопасность царя. Возможно, это были специальные чиновники «по особым поручениям» III Отделения, чьи имена впервые упомянуты в приказе от 17 апреля 1841 г. Они, вполне легально занимаясь агентурной деятельностью, могли негласно сопровождать императора.

Но, в любом случае, у них было мало работы. Из множества мемуарных свидетельств о личной охране есть только немногочисленные косвенные упоминания, поэтому о ее существовании мы можем говорить только гипотетически. Но это не означает, что за все 30 лет правления не возникало реальных угроз жизни царя. В первой половине 1830-х гг., после жесткого подавления русскими войсками восстания в Польше, эта угроза сделалась достаточно ощутимой. Ощутимой настолько, что, собираясь на маневры в Калиш в 1835 г. и предполагая возможность покушений со стороны поляков, Николай Павлович оставил для наследника нечто вроде завещания. В июне 1833 г. стало известно, что во Франции в Авиньоне польские повстанцы решили убить Николая I. Вскоре в Вильно арестовали Марцелия Шиманского, тайно вернувшегося из Франции, у него изъяли яд и кинжал. В 1830-х гг. в секретной переписке петергофского дворцового управления с чинами Отдельного корпуса жандармов проходили по ориентировке несколько поляков, которых рассматривали как лиц, способных совершить покушение на царя. Так, жандармы сообщали дворцовой охране приметы одного из возможных террористов: «Платер Владислав. Рост средний, волосы светло-русые, глаза голубые, нос умеренный, приятной внешности»

К попытке покушения на императора можно отнести и эпизод, произошедший в 1843 г. в Познани. В сентябре 1843 г. Николай I выехал из Берлина в Варшаву через Познань. 7 сентября вечером он подъехал к Познани, но местные начальствующие лица попросили объехать город кругом, поскольку через него двигалась большая похоронная процессия. Царь согласился, но одна из отставших колясок Военно-походной канцелярии не знала о решении царя и поехала через город. «При следовании по главной улице, на углу маленького переулка, произведены были выстрелы. Пули, в числе десять, пробили кузов коляски, и три из них остались в вате шинели» одного из чиновников. Вряд ли это покушение было заранее планируемой акцией. Скорее всего, это был эмоциональный всплеск кого-то безвестного поляка.

Проблемы личной безопасности Николая I становились предметом обсуждения при заграничных путешествиях императора. Так, в 1844 г., накануне визита Николая I в Великобританию, состоялись консультации по этому вопросу между заинтересованными сторонами. В результате граф Нессельроде писал российскому послу в Лондоне: «Император нисколько не противится мерам предосторожности, принять которые сочли бы нужным английские министры… император ничего не хочет знать о них, ни видеть их. Ему было бы слишком неприятно ходить окруженным беспрерывно предосторожностями». Этими словами фактически излагалась позиция Николая I по отношению к своей личной охране вообще. Он прекрасно понимал ее важность и необходимость и был согласен с ее существованием. Согласен, но при одном условии. Он не хотел, чтобы ее замечали не только другие, но и он сам. Император был убежден, что слишком назойливая охрана, бесконечно демонстрирующая свое усердие, только подрывает престиж императорской власти в России.

В конечном счете угрозы покушения на жизнь императора Николая I остались только угрозами, и язва политического терроризма, которая уже начала разъедать политическую жизнь Европы, не затронула Россию в период его царствования. При Николае I у спецслужб, обеспечивавших личную охрану царя, работы было немного. Собственно, в этот период III Отделение еще нельзя назвать спецслужбой в современном значении этого термина. Военная охрана носила в основном демонстрационный характер. Обаяние личности этого человека было столь велико, а власть присуща ему столь органично, что за все время его царствования на него не совершилось ни одного организованного покушения.

3.Собственный Его Императорского Величества конвой

На протяжении всего XIX в. костяк охраны русских монархов составляли казаки. Начало создания Собственного конвоя восходит ко временам Екатерины II, которая в 1775 г. приказала сформировать военную команду для ее личной охраны. В 1796 г. эту команду преобразовали в гусарско-казачий полк, состоявший из трех донских эскадронов. Но фактически история Собственного конвоя начинается 18 мая 1811 г., когда была образована лейб-гвардии Черноморская казачья сотня из кубанских казаков.. Это формирование составляло личную охрану императора Александра I во время заграничных походов русской армии в 1813-1814 гг. Принципиально важным является то, что Конвой был первым специальным воинским подразделением, предназначенным для охраны императора и членов его семьи.

При Николае I в 1828 г. в составе Конвоя был образован лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон. Командовал ими ротмистр Султан-Азамат-Гирей, потомок крымских ханов. Характерно, что горская кавалерия находилась в ведении Шефа жандармов и Командующего Главной Императорской квартирой А.Х. Бенкендорфа. Для ответственной службы в Конвое горцев предварительно обучали в Дворянском полку, поскольку все они происходили из знатных кавказских родов. В связи с тем что горцы были мусульманами, правила для их обучения составил лично А.Х. Бенкендорф. Эти правила учитывали особенности ментальности и вероисповедания горцев. Например, предписывалось «не давать свинины и ветчины. Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними. Ружьем и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим в свободное время»; «Не запрещать умываться, по обычаю, несколько раз в день. Эффендию разрешить посещать горцев, когда он пожелает, даже в классах. Наблюдать, чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали. Не препятствовать свиданию с единоплеменниками»; «Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменять ее».

Согласно штатам 1830 г., в полуэскадроне полагалось иметь 5 офицеров, 9 юнкеров и 40 оруженосцев. При этом горские всадники играли двоякую роль. С одной стороны, им доверялась почетная служба в личной охране императора. Во время визитов в Россию владетельных особ из европейских стран горцы с их средневековым вооружением воспринимались как элемент «русской экзотики». С другой стороны, они играли роль своеобразных заложников в условиях непрекращавшейся войны на Кавказе. Поэтому горцев старались держать на некотором расстоянии от царя. При наборе горцев в Конвой обращалось внимание на степень влиятельности и богатства рода. Предпочтение отдавалась кумыкам, кабардинцам, осетинам, ногайцам и лезгинам. Чеченцев старались в Конвой не брать.

В 1830-х гг. Конвой был развернут до трех сотен: линейных терских казаков (с 12 октября 1832 г.), лезгин (с 1836 г.) и азербайджанцев (с 1839 г.). В 1857 г. в Конвое появилась команда грузин. Именно на линейных терских казаков возлагалась ответственная задача постоянной личной охраны Николая I. По штату в сотне полагалось: два офицера, четыре урядника и 24 казака, форму и вооружение казакам установили такие же, как и лейб-гвардии Кавказско-Горскому полуэскадрону В марте 1833 г. состав команды увеличили вдвое и разделили его на две смены: одна находилась в течение 3 лет на службе в Петербурге, а вторая - «на льготах», т. е. в своих станицах.

Казаки сопровождали царя в поездках, их использовали для караульной службы. Одной из любимых резиденций Николая I был Петергоф, в котором для императорской семьи построили Коттедж, а разбитый вокруг него парк назвали по имени жены царя «Александрия». В 1832 г. команда линейных казаков Конвоя патрулировала Петергофские парки, где располагалась императорская летняя резиденция. К 1833 г. сложился уже определенный порядок службы, появились четко фиксированные посты. Так, во время охраны Петергофского парка один пост располагался «у домика» на берегу Финского залива по пути в Александрию, другой - у Монплезира, третий - у павильона Марли, четвертый нес суточный наряд в Александрии, «на вести». Во время прогулок императора казаки заранее расставлялись по маршруту с целью его охраны.

В середине 1830-х гг. сформировалась новая традиция, сохранявшаяся вплоть до 1917 г. Из состава Терской казачьей сотни Конвоя начали набирать личных телохранителей царя.

В 1836 г. для службы при Дворе в качестве комнатного «камер-казака» был впервые взят урядник Подсвиров. Именно он положил начало традиции существования «личников» - телохранителей при особе царя.

Кроме казаков резиденции Николая I охранялись караулами гвардейских постов. Для охраны императорской резиденции в Петергофе были постоянно расквартированы два гвардейских полка. Когда царь отдыхал вне Петергофа, то охрана парка Александрия обеспечивалась семью постоянными постами, по два рядовых на каждый пост. Во время отдыха царя в Коттедже армейская охрана парка усиливалась чинами жандармерии. По воспоминаниям современника «ни один смертный не был пропускаем через ворота парка «Александрия», если этот смертный не сидел в придворном экипаже».

К середине 1840-х гг. первый этап формирования императорской охраны закончился. До 1845 г. порядок несения службы Конвоя определялся краткими должностными инструкциями. В мае 1845 г. царю представили дополнения к кратким правилам строевой службы для иррегулярного войска в части, касающейся Собственного его величества Конвоя. Николай I лично вносил правки в эти документы. Правилами определялись состав Конвоя, штат каждого его подразделения, порядок организации и несения службы при проведении мероприятий с участием царя. В 1845 г. для Конвоя построили казармы в Царском Селе.

В последние годы жизни Николая I «высочайшим повелением» была учреждена медаль «За службу в Собственном конвое». Приказ об ее учреждении был издан в декабре 1850 г. Однако только 19 января 1855 г., за месяц до смерти Николая I, военный министр

Совершенно иным образом несли службу казаки Конвоя в период правления Александра II (19 февраля 1855 - 1 марта 1881 гг.). 19 февраля 1861 г. Александр II подписал судьбоносный для России Манифест об освобождении крепостных крестьян. Вместе с тем, он хорошо помнил судьбу Павла I, поэтому именно в феврале 1861 г. предпринимаются первые шаги по усилению непосредственной охраны Александра II.

В начале февраля 1861 г. лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион объединили с лейб-гвардии линейным казачьим эскадроном Собственного конвоя. В результате численность Собственного Конвоя достигла 500 человек. В их число входили кубанские (2/3) и терские (1/3) казаки. Наряду с другими воинскими формированиями казаки несли караульную службу в Зимнем дворце. В это тревожное время караул казаков Конвоя в составе одного взвода находился в Фельдмаршальской зале, кроме этого выставлялся пост у кабинета царя (офицер, унтер-офицер и два казака) и два казака занимали пост на ночь у спальни царя. Во время придворных балов в подъезд царя «для снятия пальто» назначались семь казаков.

Немаловажной особенностью сложившейся ситуации было то, что Александр II лично и весьма обеспокоенно начал заниматься вопросами собственной безопасности. Так, по его указанию с 20 декабря 1861 г. «в зале с портретом кн. Волконского» размещались 23 казака Конвоя на период с 12 часов ночи и до 9 часов утра. Всего в Зимнем дворце в 1860-х гг. казаки, чередуясь с гвардейскими частями, занимали пять постов. Казаки начали периодически сопровождать царя во время его выездов в Петербурге и постоянно сопровождали царя во время его прогулок в загородных резиденциях и в Крыму.

В мае 1863 г. после упразднения Крымско-Татарского эскадрона в состав Конвоя вошла команда лейб-гвардии крымских татар. Именно в этой команде на офицерских должностях проходил службу князь Николай Георгиевич Туманов. В конце царствования Александра III он входил в число лиц, определявших порядок охраны императора.

Практика заложничества отчасти сохранилась и в 1860-х гг. Так, в составе горского подразделения Конвоя служил сын плененного Шамиля, который на протяжении десятилетий боролся с русскими войсками на Кавказе. 21 августа 1860 г. Шамиль писал министру Императорского двора из Калуги: «Когда до нас дошла весть, что Великий Государь Император велел принять сына нашего Мухаммеда-Шефи в военную службу в Собственный Его Величества конвой и даже оказал ему милость пожалованием офицерского чина, мы несказанно обрадовались этому… Приношу вам за это искреннюю и великую благодарность, ибо вы были причиною этого и помогли окончанию этого дела, и это мы знаем наверное, потому что вы в почете и уважении у Государя, он принимает слова ваши и утверждает действия ваши. Да возвратит вам Бог здоровье, это всегдашняя молитва наша о вас. Смертный раб Божий Шамиль».

С октября 1867 г. казачьи эскадроны Конвоя начали комплектоваться самостоятельно. Постепенно сложилась традиция отбора пополнения Собственного конвоя, которая сохранялась вплоть до 1914 г.

Заключение

Реакционный курс, который начинает проводить Александр I с начала 20-х гг., тесно связан с разочарованием императора в возможности провести в России задуманные им преобразования. Его историческая миссия оказалась невыполнимой. Что заставило монарха направить свою деятельность на создание условий безопасности власти, на обеспечение общественного порядка. При такой государственной установке средством достижения и обеспечения «общего блага» выступала полиция. Создание Александром I полицейских структур с их примитивными методами деятельности (доносы, шпионаж, перлюстрация корреспонденции) вызвало не только недовольство общественности, но усугубило ее отношения с властью.

В лице А.Х. Бенкендорфа, возглавившего новую полицейскую структуру, самодержец приобрел преданного и способного государственного чиновника. Ему удалось организовать деятельность III- го отделения так, что она охватывала все сферы общественного влияния.

Традиционным направлением в работе высшей полиции явился политический надзор, сыск, а также контроль за состоянием общественного мнения. А.Х. Бенкендорф одним из первых понял, какую роль в жизни империи будет играть мнение общества и вступил с ним единоборство. Но он ошибся, увидев в нем только угрозу для власти, шеф жандармов не разглядел ничего созидательного.

Несомненно, на специфику полицейской практики Ш-го отделения влияла личность, стоявшая во главе этого учреждения. Возглавив вверенное ему отделение, А.Х. Бенкендорф сумел выполнить возложенные обязанности: не допустить повторения событий 1825г. и сдержать общественный подъем. Полиция в основном осуществляла роль «всевидящего ока», она не только наблюдала, но практически контролировала все сферы общественной и государственной деятельности.

Сотрудники тайной полиции были рассеяны по всей империи. Донос был в начальный период управления А.Х. Бенкендорфом Ш-им отделением основным методом получения информации, но уже в середине 1830-х годов стали появляться тенденции к провокации. Кроме того, полиция практиковала превентивные аресты и репрессивные акции.

Следует отметить, что на первом этапе функционирования Ш-го отделения многие передовые люди осознанно пытались помочь правительству «навести порядок» в государстве. Немалая роль в этом принадлежала А.Х. Бенкендорфу.

Несмотря на некоторую снисходительность к первому главноуправляющему со стороны общества, отношение к нему было уважительным. А.Х. Бенкендорф явился именно тем человеком, который смог примирить императора с обществом. Ему удалось удержать русское общество в тех рамках закона, которые желал видеть Николай I. Он не был столь равнодушным, как последующий правитель Ш-го отделения, к судьбам людей, ему не чуждо было сочувствие, что проявилось по отношению к декабристам, но он при всем этом был человеком долга. Говоря о А.Х. Бенкендорфе как о чиновнике, следует отметить, что государственные способности и «сопряженное с ними право на признательность современников и потомков» - удел не каждого допущенного к кормилу власти. Именно к таким лицам, занятым государственным управлением и наделенным властью, можно причислить первого главноуправляющего 111-го отделения. Он добросовестно относился к своим обязанностям, четко выполнял поставленные императором задачи. Ему удавалось держать под контролем всю империю. Он умел ощущать дух времени: когда надо - усилить контроль или сделать послабление. Мнение шефа жандармов принималось к исполнению. Но следует иметь в виду, что А.Х. Бенкендорф, являясь «милым другом», никогда не злоупотреблял доверием императора и до конца жизни оставался верен этому принципу.

Совсем другой тип руководителя представлял А.Ф. Орлов. В сознании общества он оставил о себе недобрую славу, несмотря на дипломатические успехи в представлении России на международной арене. В отличие от А.Х. Бенкендорфа, он был не созидателем, а исполнителем монаршей воли, типичным чиновником уходящего николаевского времени.

Став во главе Ш-го отделения, он не стремился что-либо изменить. Хотя время требовало внести определенные коррективы как в методы деятельности «высшей» полиции, так и в структуру полицейских органов. Используя систему «полицейско-охранительных» и «запретительных» мероприятий, разработанных еще при А.Х. Бенкендорфе, Ш-е отделение к концу 1840-х годов постепенно сдает свои позиции, что ярко продемонстрировало «дело петрашевцев».

Главная цель, которую преследовал Николай I, по свидетельству камер-фрейлины двора А.Ф. Тютчевой, создавая политическую полицию - «все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовывать своею волей». И оказалась недостижимой. В 1840-1850 гг. публицисты, литераторы и ученые различных оппозиционных направлений, невзирая на постоянный бдительный надзор, установленный за ними жандармами, сумели подготовить внутреннее освобождение русского общества, привить ему жажду решительных перемен.

полиция властный бенкендорф николай

Список литературы

1. ИСТОЧНИКИ1. Архивные документы1. а). Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

Гр. А.Х. Бенкендорф о России в 1827-1830 гг. Ежегодные отчеты Ш-го отделения и корпуса жандармов //Красный архив. 2006. № 6, 7.

Декабристы. Неизданные материалы и статьи. Под редакцией Б.Л. Модзалевского и 23. Донесение агента III отделения из Москвы. (1848) Былое. 1906. №11

Донесение Якова Толстого из Парижа в III-е отделение. Собщ. Е. Тарле Литературное наследство. Т. 31-32. М., 2007.

Проект гр. Бенкедорфа А.Х. об устройстве высшей полиции //Русская старина. 1900. Т. 100.

Бенкедорф. А.Х. Император Николай 1 в 1830-1831 гг. //Русская старина. 2006. Т. 88.

Император Николай I и его сподвижники. Воспоминания гр. Оттона де-Бре. 1849-1852 гг. //Русская старина. 1992. № 1-3.

Из жизни декабристов в Сибири. Секретное письмо гр. Бенкендорфа С.Б. Броневицкому. 30. 12. 1836. № 4101 //Русская старина. 1999. Т. 100.

Каратыгин В.А. Бенкендорф и Дубельт //Исторический вестник. 2007. № 10.

Корф. М.А. Материалы и черты к биографии императора Николая I. И истории его царствования //Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 2008. Т. 98.

Андреевский И. Полицейское право. СПб., 2001.

Абакумов О.Ю. Личные дела чиновников Ш-го отделения, как исторический источник //Всеобщая и отечественная история: актуальные проблемы. Саратов, 2003.

Абакумов О.Ю. Все знает, бывает всюду, принимает всех. Новые штрихи к портрету Я143. Герцен А.И. и III-е отделение //Голос минувшего. 2008. № 4-5.

Деревнина Т.Г. Из истории образования Ш-го отделения //Вестник МГУ. История. 2003. № 4.

Деревнина Т.Г. Политическая полиция при Николае I //Освободительное движение в России. Саратов, 2005. № 4.

Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии являлось высшим органом политической полиции в России. Он действовал с 1826-го по 1880 год. В этот период времени царствовали Николай I, а затем его сын Александр II. В ведении данной инстанции находился надзор за лицами, которые считались неблагонадежными, и сыск.

В качестве исполнительного органа Третьего отделения выступал Отдельный корпус жандармов. А возглавлял его так называемый шеф жандармов, именовавшийся главноуправляющим. Третье отделение императорской канцелярии, как и все остальные, приравнивалось к министерству.

Причины образования

Причины создания Третьего отделения императорской канцелярии были следующие:

Напряженная того времени, в первую очередь связанная с таким важным событием, как восстание декабристов.
Убежденность царя Николая I в том, что умелое административное воздействие способно стать могущественным рычагом влияния не только на работу государственного аппарата, но и на жизнь общества.

Из истории создания

После событий на Сенатской площади в Петербурге и восшествия на трон Николая I в государственном аппарате произошел ряд изменений. Внутренняя политика императора была нацелена на его укрепление. Среди этих изменений - и учреждение Третьего отделения императорской канцелярии. Оно в числе прочих произошло в результате раздела канцелярии на обособленные отделы.

25.06.1826 г. императором был подписан указ о создании новой должности руководителя жандармерии. На нее был назначен начальник Второй дивизии кирасиров, генерал-адъютант Александр Христофорович Бенкендорф. Впоследствии он получил титул графа. В его подчинение поступили все Жандармский полк (жандармы, состоявшие при войсках) и Жандармские команды (жандармы, числившиеся в Корпусе внутренней стражи).

03.07.1826 г. Особую канцелярию Министерства внутренних дел высочайшим указом царь преобразовал в Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Оно было отдано под главное начальство Бенкендорфа. Тем самым жандармская часть и высшая полиция слились воедино под началом одного человека.

В качестве места пребывания новой организации было передано здание, находившееся на набережной реки Мойки, под номером 58. До сегодняшнего дня оно не сохранилось. А. Х. Бенкендорф был бессменным главным руководителем Третьего отделения Императорской канцелярии до самой смерти, последовавшей в 1844 году. Его преемником стал князь А. Ф. Орлов, прослужив на этой должности по 1856 года.

Чем занималось ведомство?

Деятельность Третьего отделения императорской канцелярии была весьма разнообразной. Вот основные ее направления:

Сыскные мероприятия.
Следственные действия по политическим делам.
Осуществление цезуры до 1865 года.
Борьба с сектантством и старообрядчеством.
Управление политическими тюрьмами.
Расследование дел, касающихся жестокого обращения помещиков с крепостными крестьянами.
Надзор за революционерами и общественными деятелями, имевшими антиправительственный настрой - на позднем этапе работы.
Составление ежегодных обзоров общественно-политической жизни для представления императору.

Структура отделения

Третье отделение императорской канцелярии с 1838 года помещалось на набережной реки Фонтанки, в доме 16, бывшем особняке В. П. Кочубея. В нем существовало несколько отделов - экспедиций. Сначала их было четыре. В 1828 г. была учреждена новая должность - цензор, а в 1842 г. и новая, пятая экспедиция - цензурная.

В 1826 г. в Третьем отделении служило всего 16 сотрудников. В 1829 г. произошло расширение состава до 20 человек, а в 1841 г. - до 28. В последние годы правления императора Александра II в ведомстве трудились уже 72 человека, без учета секретных агентов.

Более сложной организационная структура стала в 1839 г. Это произошло вследствие того, что к III отделению был присоединен Корпус жандармов. Оба названных управления, находившиеся в ведении А. Х. Бенкендорфа, были подчинены генерал-майору Дубельту, состоявшему в свите императора.

При отделении существовала особая часть, назвавшаяся юрисконсультской. В 1847 г. в III отделении организовали архив, в котором находились дела каждой из экспедиций, доклады для императора, приложения к делам (к примеру, вещественные доказательства).

I экспедиция

Она занималась всеми делами, которые касались политики, «предметами высшей полиции». Собирала сведения о лицах, находившихся под полицейским надзором. Этой экспедицией рассматривались дела, имевшие самой большое политическое значение. Даже вне зависимости от того, что они могли принадлежать к сфере деятельности какой-то другой экспедиции.

Сотрудники этого отдела изучали общественное мнение - «состояние умов», составляли обозрения (общие и частные) самых важных событий, происходивших в стране, - «всеподданнейшие доклады». Они наблюдали за революционным, а также общественным движением, действиями некоторых революционеров, деятелей науки, культуры, литературы, общества.

В их обязанности входила организация политического сыска и следственных действий, осуществление различного рода репрессивных мер. Среди них могли быть: заключение под стражу в крепость, ссылка в дальние районы страны на поселение, высылка для поступления под полицейский надзор.

А также экспедицией осуществлялись: надзор за содержанием мест заключения, сбор информации о злоупотреблениях в чиновничьем аппарате, о ходе проведения дворянских выборов, протекании процесса рекрутских наборов. До середины 1866 г. собирались сведения об отношении других государств к Российской империи. На позднем этапе деятельности в I экспедиции велись лишь те дела, которые касались оскорбления членов императорской семьи.

II экспедиция

Занималась рассмотрением дел о сектантах, раскольниках, уголовных убийствах, фальшивомонетчиках, местах заключения и «крестьянским вопросом». Ею осуществлялся надзор за жизнью разных религиозных конфессий в России, возникновением сект и религиозных культов, а также за административно-хозяйственным управлением государственными тюрьмами. В составе таких мест заключения были:

Алексеевский равелин.
Петропавловская крепость.
Шлиссельбургская крепость.
Спасо-Евфимиев монастырь.
Шварцгольмский дом.

Также в обязанности сотрудников этой экспедиции входили:

Организация борьбы с уголовными преступлениями - особо опасными и должностными.
Сбор сведений о функционировании общественных организаций, разного рода обществ, среди которых - культурные, просветительские, экономические, страховые. Получение информации об открытиях, изобретениях, усовершенствованиях, о хождении фальшивых монет и купюр, поддельных документов.
Рассмотрение прошений, жалоб, доносов и составление по ним докладов.
Надзор за тем, как разрешаются гражданские дела, касающиеся раздела имущества и земель, супружеских измен.
Комплектование штатов Третьего отделения императорской канцелярии, распределение функций среди структурных подразделений.

III экспедиция

В ведении ее сотрудников находилось наблюдение за иностранными гражданами, живущими на территории Российской империи, а также высылка подозрительных и неблагонадежных лиц.

Начиная с 1826 г. и заканчивая серединой 1866 г., экспедиция осуществляла надзор за пребыванием в России иностранцев, за их въездом и выездом, фактически выполняя контрразведывательные функции.

В последовавший за этим период данной экспедиции были переданы функции I экспедиции, касающиеся наблюдения за революционным и общественным движением и производства дознания по политическим делам.

В связи с упразднением IV экспедиции в 1873 г. к ней перешли обязанности по сбору информации о происшествиях (в частности, на железнодорожном транспорте), которые она разделила с III экспедицией.

IV экспедиция

Ее сотрудниками велась переписка обо «всех вообще происшествиях», в их ведении находился личный состав, пожалования, надзор за прессой. А также они занимались сбором сведений о важных событиях в государстве, таких как крестьянские выступления, городские волнения, правительственные мероприятия, касающиеся крестьянского вопроса.

В эту экспедицию стекались сведения о прогнозах на урожай, о снабжении продовольствием российского населения, о состоянии торговли, ярмарках. Еще сюда поступали донесения в период военных действий из армии, о стычках и других инцидентах на границе и в приграничных районах.

В обязанности сотрудников входило и руководство борьбой с контрабандистами, сбор данных, касающихся злоупотреблений чиновников на местах, уголовных преступлений, различных происшествий (наводнения, пожары). Была ликвидирована в 1873 г.

V экспедиция

Этот отдел был создан в 1842 г. для того, чтобы специально заниматься делами цензуры. Его сотрудники:

Занимались театральной цензурой.
Надзирали за продавцами книжной продукции.
Следили за работой типографий.
Изымали запрещенные книги.
Контролировали издание и обращение публичных извещений (афиш).
Составляли каталоги книг, прибывших из-за границы.
Разрешали издание новых сочинений, переводов.
Наблюдали за периодической печатью.

Упразднение

В 1878 г. террористами был убит шеф жандармов Мезенцов, революционная активность набирала обороты. Так как Третье отделение не справлялось с ее обузданием, 12.02.1880 г. была создана Верховная комиссия для охраны порядка и сохранения общественного спокойствия. Ее возглавил граф Лорис-Меликов, под контроль которого было временно отдано Третье отделение и Корпус жандармов.

Затем, в соответствии с указом от 6.08.1880 г., комиссия, как и Третье отделение, была закрыта, а все дела переданы в созданный при Министерстве внутренних дел.

Третье отделение императорской канцелярии первоначально поставленных перед ним целей не достигло. Оно не справилось ни с взятками, ни с казнокрадством, ни с беззаконием. Хотя очень надеялся на это, так как считал, что преступные элементы прекратят свою деятельность, увидев, что «невинным жертвам их алчности» покровительствует сам государь.

Своими жесткими действиям, нередко сопряженными с произволом, недоверием к проявлениям независимых суждений, выражаемых в устном или письменном виде, этот орган вызвал в обществе страх и осуждение.

РОСПИСАНИЕ МЕСТАМ, КОТОРЫЕ ЕГО ВЫСОЧЕСТВО
ПРИНЦ ХОЗРЕВ-МИРЗА БУДЕТ ОСМАТРИВАТЬ

Июля 15-го Понедельник	Представление Его Высочеству. Вечер: Большой театр
16-го Вторник	Дворец. Оружейная палата. Колокольня Ивана Великого Вечер: Театр.
17-го Среда	Развод. Экзерциргауз. Университет. Вечер: на Тверском бульваре иллюминация.
18-го Четверток	Сиротское отделение. Кадетский корпус. Военный госпиталь. Дворцовый сад. Вечер: Французский театр
19-го Пятница	Пожарная команда на Девичьем поле. Вечер: Гулянье на прудах.
20-го Суббота	Коммерческое училище. Голицинская больница. Вечер: Бал в Благородном собрании.
21-го Воскресенье	В Архангельском обед.

РОСПИСАНИЕ ДНЯМ, В КОТОРЫЕ В КАКИХ МЕСТАХ БУДЕТ ЕГО ВЫСОЧЕСТВО ПРИНЦ ХОЗРЕВ-МИРЗА

Июля 22-го Понедельник	Утро не назначено, после же обеда разные травли и охота за Рогожской заставой.
23-го Вторник	Заведения Приказа Общественного Призрения. Вечер во Французском Театре.
24-го Среда	ЕГО ВЫСОЧЕСТВО осмотрит фабрику купцов Рогожиных и объедет некоторые магазейны. Вечер у Московского Гражданского Губернатора .
24-го Четверток	Поездка в Кузьминки к Князю Сергею Михайловичу Голицыну .

212

Московский Обер-Полицмейстер Шульгин 2-й.

ПОДРОБНОСТИ, СООБЩЕННЫЕ
НАЧАЛЬНИКОМ 1 ОТДЕЛЕНИЯ КОРПУСА ЖАНДАРМОВ
ГОСПОДИНОМ МАИОРОМ БРЯНЧАНИНОВЫМ О ВЪЕЗДЕ
В МОСКВУ ПЕРСИДСКОГО ПРИНЦА ХОЗРЕВ-МИРЗЫ,
СЛУЖАЩИЕ ДОПОЛНЕНИЕМ К ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКЕ,
ПРЕДСТАВЛЕННОЙ 15 ИЮЛЯ

ЕГО ВЫСОЧЕСТВО пред въездом в Москву прибыл в село Коломенское, где встретили его Князь Юсупов и Камергер Булгаков, после завтрака Принц прощаясь с Камергером Булгаковым (который спешил своим отъездом, чтобы успеть его встретить у заставы) сказал: “ни дядя мой ни отец не могут довольно возблагодарить ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА за приемы, которые мне делают в России, я даже не считаю себя достойным оных”; вообще отзываются о нем, что он очень остроумен и ловок — да и точно, он не похож на необразованного Азиятца; лицо имеет весьма приятное, говорит на природном языке, на татарском, французскому учится, понимает, но еще очень мало. При Его свите едут два француза, которые находятся в их службе; один из них Полковник Симоне Адъютантом при Аббас-Мирзе.

В 4 часа Принц был встречен у серпуховской заставы Обер-Полицмейстером, который подал ему рапорт, потом по размещении всех чиновников его свиты в приготовленные экипажи кортеж при пушечной пальбе двинулся. Погода /весьма/ благоприятствовала и стечение народу было весьма большое; из лица его заметить можно было, что все сие весьма его занимало, а более всего обращал внимание на войска и музыку, которую он очень любит. При проездех его мимо Кремля артиллерия палила из пушек, что обратило его внимание, так же как и Монумент Минина и Пожарского, на который он смотрел с большим любопытством. Проезжая по Тверской улице, купец из охотного ряду подал ему тарелку персиков, из которых он хотел взять один, но купец по торопливости уронил ему и персики и тарелку в карету, что его немного смешало, однако же он просил Обер-Полицмейстера его благодарить. Во все время путешествия своего он ехал один в карете, так же въезжал и в Москву. Привязанность свиты его к нему весьма замечательна. Главные из них, которые ехали впереди и коим нельзя было его видеть, останавливались и спрашивали, где их Князь? что они его не видят? и из лиц их заметить можно было, что они сомневались с ними ли он едет; наконец по прибытии в назначенный дом Графини Разумовской встречен он был Коммендантом так же с рапортом, Гражданским Губернатором и Головою с хлебом

213

и солью; потом принимал ординарцев; жандармских, пехотных и казаков и был этим очень доволен. В скором времени приехал Военный Генерал-Губернатор и, представлявшись ему, говорил приветствие; и что он за особенное удовольствие вменит себе сделать пребывание его в Москве приятным. Наконец Принц пошел с Князем в другую комнату и говорили с час времени! Нельзя не заметить, что окружающие Принца чиновники его весьма грубы, переводчик, едущий с ним, сказывая о сем, говорил, что их дорогой за дерзости с русскими наказывали сперва своим манером, а после уже нагайками наших казаков.

ВЫСОЧАЙШЕ присланный сюда церемониал был довольно хорошо выполнен, только в хлопотах забыли назначить лакеев за кареты, и хотя Обер-Полицмейстер посылал казака от заставы, чтоб их привезли на извощиках, но сего уже сделать не успели и потому лакеи, назначенные вести лошадей в карете Принца, были отменены; а их уже разместили за кареты, а другие экипажи за неимением лакеев ехали без оных. На другой день представлены Принцу все Генералы и Сенаторы, так же Штаб офицеры; после представления он принимал ординарцев и просил, чтоб ему показали ученье войск. В вечеру был он в Театре с переводчиком, который стоял сзади его стула и переводил со слов Военного Генерал-Губернатора сюжет пьесы; представлено было первое действие из оперы “Водовоз” и балет “Геркулес и Омфала”, что весьма его занимало, равно и всю свиту, в особенности они восхищались балетом, с Принцем в ложе были Генерал-Губернатор, Князь Юсупов, Директор Театра , Генерал Рененкампф, Обер-Полицмейстер и Камергер Булгаков, прочие чиновники Его свиты были помещены в боковой ложе и в Директорской. В публике замечено было желание узнать из лица Принца доволен ли он спектаклем; многие оглядываясь назад, чтоб видеть его, говорили: “он улыбается”. Так же рассуждали о том, что уже это слишком много, что позволили курить трубку в Царской Ложе; в боковой ложе свита его так же курила табак, но после того, как он еще спросил кальян, то ему доложили, что сего нельзя делать в ИМПЕРАТОРСКОЙ ложе, он вышел в комнатку возле ложи и тут курил.

При разъезде полиция весьма дурно распорядилась экипажами, ибо человек шесть из его свиты не могли дождаться своих экипажей, и Обер-Полицмейстер повел их на площадь, где, посадив на дрожки, отправил.

Июля дня 1829 года Москва

ДОНЕСЕНИЕ М. Л. БЕГИЧЕВА
ГРАФУ А. Х. БЕНКЕНДОРФУ О ПРЕБЫВАНИИ В МОСКВЕ
ПЕРСИДСКОГО ПРИНЦА ХОЗРЕВ-МИРЗЫ

Милостивый Государь! Александр Христофорович!

Персидский Принц по назначению 21 числа в воскресенье был в Архангельском у князя Николая Борисовича Юсупова, куда приехал в сопровождении Г<осподина> Военного Генерал-Губернатора и своей свиты во 2 часу. По осмотре Картинной Галлереи отправились все гулять по саду в линеях, запряженных в 4 и две лошади, и по возвращении в дом в 5 часу сели за стол. Принц с хозяином дома и прочими приглашенными знатнейшими особами за общим, а свита принцева за особым столом, которой по великолепию своему и по чрезвычайному множеству блюд

214

продолжался до 8 часу. ЕГО ВЫСОЧЕСТВО, зная хорошо Европейский при столе обычай, не показал никакого замешательства, но на свиту Его смешно и жалко было смотреть, они, не зная порядочно употребления ножей и вилок и что чем брать должно, от многих блюд отказывались, а Главнокомандующий их регулярными войсками, взявши артишоку и разрезав ее ножем, клал частями в рот и жевал вместе с колючими иглами, многие судя по тому, что за одним с ними столом сидел француз, в службе их состоящий, и не хотел показать употребления, заключают из сего, что он не в лучшем с ними расположении.

Пред окончанием стола пили за здоровье Принца шампанское, и он очень вежливо отблагодарил, выкушав из бокала налитый самим им лимонат. После стола поехали опять по саду и когда были (пред захождением солнца) в Капризе , Принц и все чиновники его свиты, сделав приличное омовение, стали в присутствии всех на молитву и с приметным благовением на коленях лицом к востоку молились около 10 минут, потом посетили театр, в котором показывали одни декорации Гонзаго и играла музыка, а в 9 часов возвратились в дом и вторично молились токмо без омовения, наконец в исходе 10 часу ЕГО ВЫСОЧЕСТВО вместе с князем Дмитрием Владимировичем отправились в Москву.

ЕГО ВЫСОЧЕСТВО на все предметы смотрел с особенным вниманием, расспрашивал содержание многих картин и мраморных бюстов и остался в полном удовольствии, особенно был восхищен, когда, проезжая садом мимо прекраснаго храмика, показали ему поставленный в нем мраморный бюст великой Екатерины, пред которым на бронзовом треножнике в урне на горящих угольях курился фимиам.

Князь Николай Борисович не пощадил ничего, чтобы сделать праздник сей приятным для принца, и по общему отголоску можно отдать справедливость Князю, что он истинный русский вельможа и большой мастер в подобных угощениях, многая удивлялись, что поставленные на стол из тамошних его оранжерей фрукты, казалось, были собраны изо всех частей света.

С глубочайшим высокопочитанием и таковою же преданностию.

Милостивый Государь
Вашего Высокопревосходительства
всепокорнейший слуга Михайла Бегичев

Июля 23 дня 1829 Москва

ВЫПИСКА ИЗ ДОНЕСЕНИЯ
МАЙОРА А. Л. БРЯНЧАНИНОВА В III ОТДЕЛЕНИЕ
О ПРИЕЗДЕ В МОСКВУ ПЕРСИДСКОГО ПРИНЦА

Начальник 1 Отделения Г<осподин> Маиор Брянчанинов доносит о сведениях, собранных им касательно пребывания в Москве Персидского Принца Хозрев-Мирзы.

215

У нас теперь все от знатных до простолюдинов заняты присутствием Принца и праздниками, которые дают для него. Стечение публики везде бывает чрезвычайно великое, и желание видеть Его и делать над ним свои замечания — есть предмет для всех равно интересный. Г<осподин> Брянчанинов собранные им по сему предмету сведения начинает со времени пребывания здесь Принца.

Июля 16-го показывали Ему Кремлевский Дворец и Оружейную Палату, которая очень привлекла Его любопытство, он с большим вниманием все рассматривал и на все испрашивал истолкования. Это видно, что он имеет большую склонность к просвещению. Некоторые хорошие выражения его весьма замечательны, например: при рассматривании платья, которое носил ИМПЕРАТОР ПЕТР I, он сказал: “какое толстое сукно”, но помолчав продолжал: “если бы ПЕТР I не носил такого толстого сукна, то Россия не благоденствовала бы так, как теперь”. 17-го присутствовал в Экзерцис-Гаузе на разводе Карабинерного полка и был в восхищении; рассматривал как одеты люди, и подозвав из своей свиты Начальника регулярных войск, показывал ему ранец, манерку и проч., и как видно было жаждал соревнования; при разных тут разговорах, Князь Дмитрий Владимирович сказал ему: “Ваше Высочество, в С. Петербурге увидите еще лучшие этих войска, и что здешние в сравнении с Гвардиею, как день от ночи”, на сие Он ему отвечал: “стало быть то, что у вас ночь, в других Государствах день”. От разводу поехали в Университет, где также с большим вниманием рассматривал; Ему весьма понравилась электрическая машина, к которой хотя с приметным усилием, но принудил себя приложить руки, чтобы испытать действие оной. Когда подали книгу вписать в ней свое имя, он, подумав немного, написал прекрасно по персидски: “Вот несколько слов, чтобы вспоминали об Хозрев-Мирзе”. (Хозрев-Мирза написано по французски.) Вечером было гулянье на бульваре; освещено очень хорошо и съезд публики неимоверный; в беседке приготовлены были фрукты, чай, прохладительное питье и он довольно долго тут сидел. При приезде к Князю Дмитрию Владимировичу на обед сказал:» не знавши вас я уже наслышан был о ваших достоинствах, и потому, вручая себя Вам, я надеюсь, что вы не допустите меня сделать что-либо неприличное моему сану». Также замечателен отзыв Его Генералу Меньшикову : “сколь мне приятно сделать с Вами знакомство, столько краснею я за те приемы, которые Вам делали у нас в Персии”. 18 числа был он в Сиротском Отделении, в Кадетском Корпусе и в Дворцовом Саду, где все осматривал с особенным вниманием, и говорил, что он столько много видит хорошего, что не в состоянии всего запомнить. В Сиротском Отделении удивлялся способу учения по Ланкастеровой методе ; один из кантонистов поднес ему прекрасную картину своей работы. Быв в кухне, попросил щей, которых Ему подали, и он с говядиной и с черным хлебом кушал с удовольствием. В вечеру посетил театр, и узнавши, что был бенефис Баранова, велел позвать его к себе и дал ему 50 червонцев. 19 числа показывали Принцу пожарную команду на Девичьем поле и примерное действие наших огнегасительных инструментов, на что он также смотрел с удовольствием. К числу различных о нем разсказов говорят: что будто ГОСУДАРЮ угодно задержать Принца до будущего лета для того, что Паскевич зашел слишком далеко, с весьма малым количеством войска, то чтобы Персияне не могли чего-либо предпринять противу России, и потому он будет у нас, так сказать, в закладе до того времени, как кончится

216

с Турками война, и что так как в Персии есть закон отдавать за убийство головою, то будто Аббас-Мирза, считая себя виновным пред нашим ИМПЕРАТОРОМ посылает за Грибоедова своего сына. Наконец некоторые обращают замечания свои, что при въезде Принца в Москву, полицейские чиновники кричали, долой шляпы, но несколько из черни отзывались (между собою), что Християнину не должно снимать шляпы против Магометанина; а близ каменного мосту Полицмейстер Равинский , подъехав к одному из зрителей, сшиб с него шляпу, говоря «что вы ослушаетесь, разве не слышите, что приказывают». Сей случай произвел в кругу немногих разные толки, и между прочим сказывали всякий свое мнение: одни, что не должно пред Принцем снимать шляп, ибо он прислан Графом Паскевичем в залог за Грибоедова; другия, что он прислан для того, что сам Хан уехал в Константинополь к Султану просить помощи и защиты против Россиян, так как ГОСУДАРЬ намерен за убийство Грибоедова отмстить оружием, — и что Принц боясь, чтоб его не убили в Москве, будто бы дал для черни на угощение 6 т<ысяч> руб., дабы укротить их мщение.

Июля 23 дня 1829 Москва

АГЕНТУРНЫЕ ЗАПИСКИ МАЙОРА А. Л. БРЯНЧАНИНОВА,
ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ В III ОТДЕЛЕНИЕ

Начальник 1 Отделения Г<осподин> Маиор Брянчанинов доносит:
О ПЕРСИДСКОМ ПРИНЦЕ

20 числа сего месяца у нас был бал в зале Благородного собрания для Принца, съезд был очень велик, но весьма много находилось неблагородных! и дам с Кузнецкого моста; а посему лучшие фамилии, узнав сие, оставались на хорах или совсем не приезжали. Впрочем было отлично хорошо; зала наполнена до 2-х т<ысяч> человек, а естьли бы впускать одних тех, кои имеют право, то приезд был бы очень мал, ибо все почти живут в подмосковных! Принц танцевал Польский с супругою Князя Дмитрия Владимировича Голицына и побыв несколько времени отправился. По утру сего же дня он ездил к матери Грибоедова , бывшего посла в Персии, она никак не ожидала Его приезду! Свидание их было, как сказывают, очень чувствительно и интересно, разумеется, она как мать не могла быть равнодушною, увидя единоземцев народа, который лишил ее сына. Принц со слезами у нее просил за них прощения ее, чтоб она сказала ему, в чем он может ей быть полезен, жал ей долго руку и в это время слезы катились по лицу Его. Таковым поступком он заставил об себе иметь высокое мнение. 21-го ездил Принц в Архангельское, в этот же день приехал курьер от ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА с приглашением Его к 28-му числу в Новгород, где ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО изволит осматривать поселение. Москва будет сожалеть о Его отъезде, ибо точно он оставил по себе надолго приятные воспоминания. 22-го была за Рогожской заставой травля зверей, стечение народу было невероятное; и много очень экипажей. С травли Принц поехал верхом на охоту, приготовленную

217

здешним егермейстером Елагиным; в поле были разбиты прекрасные палатки, и псовая охота очень Принца увеселяла, он сам на лошади скакал и стрелял пулею зайцев и, убив одного, был восхищен. После того приготовлены разные птицы, которых он также стрелял. Это продолжалось до 9-ти часов вечера. После сего поехали в палатку, где егермейстер угощал Принца чаем и фруктами, тут же пел хор лучших цыганок, что ему весьма нравилось. В 10-ть часов ЕГО ВЫСОЧЕСТВО изволил отбыть домой.

Июля 25 дня 1829 года. Москва

Начальник 1 Отделения Г<осподин> Маиор Брянчанинов доносит.
ОБ ОТЪЕЗДЕ ИЗ МОСКВЫ ПЕРСИДСКОГО ПРИНЦА

24 числа сего месяца был у Гражданского Губернатора бал для Персидского Принца Хазрев-Мирзы. Это было последнее угощение из делаемых ему у нас в Москве; по окончании ужина ЕГО ВЫСОЧЕСТВО изволил отбыть в дом Графини Разумовской и оттуда тотчас отправился в Петербург. Заметно очень было, что он не без сожаления оставлял гостеприимную нашу Москву, долго прощался на крыльце с Князем Дмитрием Владимировичем, изъявлял

218

ему живейшую благодарность за те попечения, кои он имел о доставлении ему приятного препровождения времени в Москве, и коей ласки он никогда не забудет. В Новгороде его встречает, как сказывают, Граф Сухтелен и показывает ему поселение.

Бал у Губернатора был отлично хорош: освещение и угощения прекрасные, и Принц изволил пробыть до трех часов утра. Перед ужином ЕГО ВЫСОЧЕСТВО играл с Военным Генерал-Губернатором в шахматы.

Июля 26 дня 1829 года. Москва

Начальник 1 Отделения Г<осподин> Маиор Брянчанинов доносит:
О ПОДАРКАХ ПЕРСИДСКОГО ПРИНЦА

Персидский Принц Хозрев-Мирза при отъезде своем сделал следующие подарки: Князю Дмитрию Владимировичу Голицыну две прекраснейших шали; таковые же две Князю Юсупову и по одной шали Булгакову, Гидеонову и Адъютанту Князя Голицына Толстому. Кои все впрочем куплены здесь; а он ожидает в весьма скором времени присылки золота и вещей из Персии.

Июля 29 дня 1829 года. Москва

О ПРИБЫТИИ ХОЗРЕВА-МИРЗЫ.

Хозрев-Мирза со всею находящеюся при нем свитою из С. Петербурга в Москву прибыл вечером 23 Октября. По приезде к заставе встречен Обер-Полицмейстером и Полицейскими Чиновниками; а в доме, где остановился он, поставлен почетный караул.

В его свите говорят, будто Москва понравилась Мирзе более, чем Петербург; что здесь он стал веселее и ко всему внимательнее, и словом — здешнею Публикою и увеселениями остается вполне довольным.

Октября 28 дня 1829. Москва

Москва. Начальник 1 Отделения Маиор Брянчанинов доносит:
О ПРИНЦЕ ХОЗРЕВ-МИРЗЕ

Наконец, к сожалению Московской Публики, оставил нас Персидский Принц Хазрев-Мирза. 7 числа сего месяца в 1 часу дня он приехал с прощальным визитом к Г<осподину> Военному Генерал-Губернатору, и после легкого обеда, в 3 часа выехал из Москвы.

Во время пребывания его здесь, он часто посещал Театры — Русский и Французский, которые в те дни полны были публикою, жаждущей видеть любимого гостя; счастливая физиогномия его обратила внимание даже самой черни; всегда толпа стояла пред домом, где он имел пребывание, и при выезде его куда-либо сопровождала бегом.

Кроме театров, давались ему обеды у Князя Дмитрия Владимировича Голицына, Князя Николая Борисовича Юсупова и у Князя Сергия Михайловича

219

Голицына, балы у Графини Бобринской , Княгини Хованской и у г-жи Дмитриевой, и везде он оставался очень довольным.

На счет приезда Принца к Г. Дмитриевой в нашей публике рассуждают, что она и по муже и сама по себе, не пользуясь хорошею репутациею, слишком много удостоена сей чести.

Жаль описывать дурные стороны, или спрведливее назвать минутные слабости Принца, о которых рассказывают, однако же, с достоверностью на примере:

1. Он каким-то образом добыл российский мундир, и в один вечер одевшись, в нем хотел ехать; но сопутствующий ему Генерал-Маиор Рененкампф, советами своими остановил его намерение; однако же ночью он успел в этом же мундире выехать и был на Козихе в публичном доме ; на другой день Генерал Рененкампф, узнавши о том, довел до сведения Военного Генерал-Губернатора, который приехав к Принцу, слегка ему выговаривал его неосторожность, от которой он мог быть болен, давая ему заметить, что ежели он имел надобность, то мог бы сказать; но Принц уверял Князя честным словом, что он ездил из одного только любопытства, и больше ничего, найдя женщин старых и нарумяненых, что ему очень не нравилось.

2. Некто Фольц, человек низких свойств при бедном состоянии своем, имеет большое семейство; каким-то образом удалось ему одну из дочерей своих подвести к Принцу, и она награждена им очень щедро.

Ноября 13-го дня 1829 года. Москва

ЗАПИСКА ОФИЦЕРА ШТАБА КОРПУСА ЖАНДАРМОВ
М. Л. БЕГИЧЕВА В III ОТДЕЛЕНИЕ

Из Тулы командированный для наблюдения за действиями
рекрутского набора Маиор Бегичев доносит:
О ПЕРСИДСКОМ ПРИНЦЕ ХОСРОВ-МИРЗЕ

Сего ноября 9 числа в 8 часов вечера, прибыл туда ЕГО ВЫСОЧЕСТВО Персидский Принц Хосров-Мирза, у заставы был он встречен Г<осподином> Полицмейстером с отрядом жандармов, которые сопровождали его до приготовленного для него дома, где уже ожидали Его г<осподин> Гражданский Губернатор , генералы: Штаден и Философов и прочие тамошние чиновники. По принятии Принцем от них рапортов представлялись ему ординарцы и вестовые от жандармской команды и гарнизонного баталиона.

На другой день ЕГО ВЫСОЧЕСТВО посетил данный для него в Благородном Собрании маскерад; 11 числа по утру осматривал Оружейный завод, в вечеру того же дня был в театре, а 12 числа отправился в дальнейший путь.

Тамошняя публика вообще замечает, что ЕГО ВЫСОЧЕСТВО на все увеселения смотрел не с таким удовольствием, как в первый проезд чрез Тулу, даже самыя машины на заводе обозревал токмо поверхностно и не обратил на оных того внимания, которое они заслуживали от всех посетителей.

Ноября 26 дня 1829. Москва

220

КОПИЯ ПИСЬМА НАЧАЛЬНИКА III ОТДЕЛЕНИЯ
А. Х. БЕНКЕНДОРФА
МОСКОВСКОМУ ВОЕННОМУ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ
Д. В. ГОЛИЦЫНУ

Милостивый Государь,
Князь Дмитрий Владимирович!

Здесь распостранились слухи, что Персидский Принц, Хозрев-Мирза, во время последнего своего пребывания в Москве купил у одного отца, по фамилии Фольц, дочь за 40 т<ысяч> рублей и повел с собою.

Покорнейше прошу Ваше С<иятельст>во почтить меня уведомлением для доклада ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ, справедлив ли сей слух и, буде справедлив, то кто именно сей Фольц и какие причины могли его побудить к столь варварскому поступку, неслыханному в просвещенных государствах.

С совершенным почтением и таковою же преданностию имею честь быть

Вашего С<иятельст>ва покорнейший слуга
подп<олковник> А. Бенкендорф

ПИСЬМО МОСКОВСКОГО ВОЕННОГО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА
Д. В. ГОЛИЦЫНА
НАЧАЛЬНИКУ III ОТДЕЛЕНИЯ А. Х. БЕНКЕНДОРФУ

Милостивый Государь мой, Александр Христофорович!

На отношение Вашего Высокопревосходительства от 28 прошедшего ноября о распространившихся в С. Петербурге слухах, что будто бы Персидский Принц Хозрев-Мирза во время последнего пребывания своего в Москве купил у одного отца по фамилии Фольц дочь за 40 т<ысяч> руб<лей> — имею честь Вас, Милостивый Государь мой, уведомить, что слухи сии совершенно не справедливы и не основательны, потому что во все пребывание здесь Принца не было ни одного случая, который бы мог дать повод не только ожидать, но и думать о подобном происшествии, а сие самое вполне доказывает, что сии ложные слухи распространились или совершенно от людей праздных, незаслуживающих никакого вероятия, или от готовых при малейшем случае составить всякую нелепость вовред другим.

С истинным почитанием и совершенною преданностию имею честь быть,

Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою
К<нязь> Дмитрий Голицын

На письме резолюция А. Х. Бенкендорфа : “Отвечать ему, что слух этот вышел из Москвы и что потому только я желал знать о справедливости оного, что дело мне показывалось несбыточно, и в том деле не вижу я ничего, что бы могло столь очернить Его Сиятельство.”

ПРИМЕЧАНИЯ

Публикуется по документам, хранящимся в ОПИ ГИМ. Ф. 440. Оп. I. Д. 814. Л. 28, 28 об. и ГАРФ. Ф. 109. I экспедиция. 1829. Д. 422: док. 2 — Л. 12; док. 3 — Л. 9—11; док. 4 — Л. 5—6. об.; док. 5 — Л. 7—8 об.; док. 6 — Л. 13—20; док. 7 — Л. 23, 24; док. 8 — Л. 20; док. 9 — Л. 25, 25 об.

1 Небольсин Н. А.

2 Голицын Сергей Михайлович (1774—1859), князь, попечитель и главный директор московской голицынской больницы, попечитель московского учебного округа, председатель московского опекунского совета, член Государственного совета.

3 Голицын Д. В.

4 Брянчанинов Алексей Петрович (1798— ?), в службу вступил в 1816 г. унтер-офицером Московского драгунского эскадрона, затем был переведен в Оренбургский уланский полк. В 1822 г. уволен от службы “по болезни”. В 1823 г. зачислен адъютантом к “сенатору Витебскому, Могилевскому, Смоленскому и Калужскому генерал-губернатору князю Хованскому”. В 1828 г. переведен в Клястицкий гусарский полк с назначением состоять чиновником особых поручений при князе Хованском, в 1831 назначен Вологодским губернским прокурором, в 1841 г. Смоленским губернским прокурором. С 1848 г. назначен в штаб отдельного корпуса жандармов к А. Ф. Орлову для особых поручений. (ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 1291).

5 Юсупов Николай Борисович (1750—1831), сенатор, камергер, гланокомандующий экспедицией Кремлевских строений и мастерской Оружейной палаты, коллекционер, меценат, владелец подмосковной усадьбы “Архангельское”.

6 Мазурин Алексей Алексеевич (1772—1834), московский городской голова с 1828 по 1831 г. Потомственный почетный гражданин, купец первой гильдии. Основатель одного из самых значительных московских купеческих родов XIX в. Происходил из серпуховских купцов, с 1795 г. жил в Москве.

7 Кокошин Федор Федорович (1773—1838), драматург, переводчик, с 1818 г. член конторы дирекции императорских театров в Петербурге, управляющий московскими театрами (1823—1831), член общества любителей российской словесности при Московском университете.

8 Бегичев Михаил Львович (1797— ?), в службе с 1813 г. подпрапорщиком в Лейб-гвардии Преображенском полку, в 1827 г. зачислен в Штаб отдельного корпуса жандармов и при командирован к начальнику Московского жандармского округа ген. Волкову. Уволен из Штаба корпуса в 1837 г. с назначением старшим полицмейстером Московской управы благочиния.

9 Гонзаго Пьетро Готтардо (1751—1831), итальянский театральный художник, декоратор. Считал, что декорация должна отражать смысл и характер сценического действия. Стремился возродить “театр декораций”, распространенный в европейских театрах в сер. XVIII в. Приехал в Россию в 1792 г. уже прославленным мастером и нашел поддержку у Н. Б. Юсупова, владельца “Архангельского”. Открытие “театра Гонзага”, так называли театр Юсупова, состоялось 8 июня 1818 г., когда владелец усадьбы принимал у себя Александра I и пруссого короля Фридриха Вильгельма III. Всего для театра “Архангельского” Гонзаго исполнил десять декораций и занавес. До настоящего времени сохранился занавес и четыре декорации.

10 Меньшиков Александр Сергеевич (1787—1869), светлейший князь, адмирал, управляющий Морским министерством, с 1830 г. — финляндский генерал-губернатор, в 1853 г. Чрезвычайный посол в Константинополе, главнокомандующий русской армией в Крыму в 1853—1855 гг.

11 Ланкастерская система взаимного обучения — система организации и методов обучения в начальной школе, при которой старшие и более успевающие ученики под руководством учителя вели занятия с остальными учащимися. Название получила по именам английских педагогов

222

А. Белла и Дж. Ланкастера, независимо друг от друга выдвинувших сходный метод обучения. В России такие школы стали открываться в 1818 г., но широкого распространения не получили.

12 Ровинский Александр Павлович (1774— ?), записан сержантом в Киевский гренадерский полк (в 1779), с 1768 г. в Кинбурнском драгунском, затем служил в Брянском пехотном, Новгородском пехотном полках, был адъютантом Киевских генерал-губернаторов: инспектора Украинской пехоты, генерала от инфантерии А. С. Фенша (1800—1803), генерала от кавалерии А. П. Тормасова (1803—1806) а затем у генерала от артиллерии П. И. Меллера-Закомельского (1806—1811), в ноябре 1811 г. “за болезнью уволен был от службы подполковником с мундиром...” и пенсией. Командир 2-го пехотного полка Нижегородского ополчения (сентябрь 1812 — октябрь 1814), начальник 2-й бригады Нижегородского ополчения (октябрь 1814 — апрель 1815). С апреля 1817 г. 3-й полицмейстер в Москве, с июля 1817 г. полицмейстер. Подполковник (с 1811).

13 Фетх-Али-шах (1766—1834), иранский шах с 1797 по 1834 г. Династия Каджаров.

14 Махмуд II (1785—1839), султан с 1808 по 1839 г. Возведен на престол в результате переворота, провел ряд реформ, в том числе военную и административную.

15 Голицына (урожд. Васильчикова) Татьяна Васильевна (1782—1841).

16 Грибоедова (урожд. Грибоедова) Настасья Федоровна (1768— ?), из столбовых дворян. Среди ее предков Федор Иоакимович Грибоедов, член комиссии по составлению “Соборного уложения” 1649 г., составивший по поручению царя Алексея Михайловича “Историю о царях и великих земли русской”. Старший брат Федора Михаил при царе Василии Шуйском “противу... злодеев стоял крепко...”, за что и получил уже при царе Михаиле Федоровиче в 1614 г. вотчину (с. Хмелита) в Вяземском уезде на Смоленщине.

17 Бобринская (урожд. Самойлова) Софья Александровна (1799—1866), двоюродная сестра Н. Н. Раевского. Была тесно связана с придворными кругами, пользовалась доворенностью Императрицы Александры Федоровны. Интересовалась литературой, искусством, поэзией, дружеские отношения связывали ее с В. А. Жуковским, П. А. Вяземским, А. И. Тургеневым.

18 Темирязев Сергей Семенович, тульский полицмейстер.

19 фон Трейблут, тульский гражданский губернатор.