Купеческая семья Боткины ч.1. Афанасий фет

17 сентября 1832 года родился известный русский врач-терапевт и общественный деятель Сергей Петрович Боткин.

Боткин – фамилия грозная. "У него диагностировали "Боткина", "Его положили в Боткина "... Действительно, в памяти русского языка осталась только фамилия. Его именем названы больницы в Москве, Санкт-Петербурге и Орле.

Сергей Петрович первым предположил вирусную природу гепатита А (так называемая "болезнь Боткина" ), стоял у истоков женского медицинского образования в России (в 1874 году основал школу фельдшериц, а в 1876 году – "Женские врачебные курсы "). В 1883 году он создал прообраз "Скорой помощи " – санитарную карету для перевозки инфекционных больных (до этого их доставляли в больницу в обычных городских пролетках, извозчик часто оказывался вскоре на соседней койке).

Сын московского купца, Боткин стал первым этнически русским лейб-медиком, лечившим царя и его семью (до этого императоры допускали к своему августейшему телу только лекарей немецкого происхождения). При этом династия Боткиных , а надо отметить, что у Сергея Петровича было 24 брата, славна не только медиками. В ней были писатели, коллекционеры, жёны великих поэтов...

Дмитрий Петрович Боткин (1829 – 1889)

Старший брат. Предприниматель и коллекционер живописных произведений. К 1882 году его собрание насчитывало свыше 100 картин, из них 86 – полотна западноевропейских художников: Добиньи, Коро, Курбе и многих других. Коллекция была размещена в его доме на Покровке, в определенные часы осмотреть три "картинные комнаты" мог любой желающий.

Василий Петрович Боткин (1812 – 1869)

Старший брат. Очеркист, литературный критик, переводчик. Был знаком с Белинским, Бакуниным, Некрасовым, Аполлоном Григорьевым, сотрудничал с ведущими литературными журналами: "Телескоп ", "Отечественные записки ", "Современник ". В молодости общался с Карлом Марксом, слушал лекции Огюста Конта. Разделял социалистические и либеральные взгляды, заявлял о своем атеизме и позитивизме. Впоследствии, потрясенный польским восстанием 1863 года, перешёл на более консервативные позиции.

Михаил Петрович Боткин (1839 – 1914)

Младший брат. Художник, археолог, коллекционер и меценат. Рисовал на исторические (в основном библейские) сюжеты, много занимался гравюрами. Член совета Императорской Академии художеств (с 1879), Императорской археологической комиссии (1888), директор Музея Императорского Общества поощрения художеств (с 1896). С 1882 года входил в комиссию при министерстве Двора по реставрации придворного Благовещенского собора Московского Кремля, Софийского Кремля в Новгороде и Мирожского монастыря в Пскове. Кроме того, он был директором Русского общества пароходства и торговли, и председателем правления Первого Российского страхового общества.

Михаил Петрович Боткин "Вечерня в церкви Святого Франциска в Ассизи " (1871)

Наведите курсор на изображение

Мария Петровна Боткина, в замужестве Фет (Шеншина) (1828 – 1894)

Старшая сестра. Жена поэта Афанасия Фета (они поженились в 1857 году). 37-летний ротмистр Фет не был завидным женихом: беден, не дворянин, в роду случались психические заболевания. Марии было 28 лет (солидный по тем временам для девушки возраст), к тому же она не блистала красотой и уже имела неудачный опыт любовных отношений (в то время такая история могла поставить крест на девичьей судьбе!). Зато она была богата. Мария оказалась верным другом и отличной помощницей поэта. Они вместе прожили до самой смерти Фета в 1892 году, детей не было.

Евгений Сергеевич Боткин (1865 – 1918)

Четвёртый сын. Лейб-медик семьи Николая II. С января 1890 года работал врачом-ассистентом в Мариинской больнице для бедных. В 1904 году с началом Русско-японской войны убыл в действующую армию добровольцем, заведовал медицинской частью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. С 1908 года – лейб-медик царя. В 1917 году, после падения монархии, остался с семьей Николая II в Царском селе, а потом последовал за нею в ссылку. Пока семья царя находилась в Тобольске, Боткин бесплатно лечил окрестных жителей. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с царской семьей.

Наведите курсор на изображение

История знаменитой купеческой семьи Боткиных на протяжении длительного времени была тесно переплетена с историей Москвы. Еще с 1830-1840-х гг. члены этой семьи занимали выдающееся место не только в торгово-промышленной, но и в культурной и интеллектуальной жизни Первопрестольной. Боткины были одной из тех коренных русских династий, что составляли костяк нации, ее золотой фонд. Они всегда были на виду, в самой гуще событий. Недаром один из них разделил трагическую судьбу последнего российского императора и его семьи, оставшись до конца верным своему долгу.

Они были хозяевами этого дома. Фото стащила у Дедушкина. у меня его до сих пор нет:)

Это большой и разветвленный род. Попробуем в нем разобраться.

История рода Боткиных ведет свое начало с давних времен. Впервые имя торговых людей Боткиных появляется в переписной книге г. Торопца в 1646 г. Во времена своего расцвета Торопец считался довольно крупным торговым центром на пути из Новгорода и Пскова в Москву, на Волгу и в Киев и далее к южным и восточным странам. Из переписной книги 1646 г. известно, что у одного из Боткиных в начале ХVII в. было четыре сына: Георгий, Ларион, Федор и Лаврентий. Федор и явился родоначальником той ветви рода Боткиных, которую можно проследить документально до XIX в. и далее.
Торговое значение Торопца падает с основанием Петербурга, и к концу ХVIII в. Боткины переселяются в Москву. По одним свидетельствам, это произошло в 1791 г., по другим - Конон Боткин постепенно переводил свою торговую деятельность в Москву, а затем вместе с семьей окончательно обосновался в Первопрестольной.

Существуют и другие версии начала предпринимательской деятельности Боткиных. Согласно им, Конон Боткин происходил из крепостных крестьян Псковской губернии и, выкупившись на волю, переселился в Москву и занялся торговлей. Его сыновья, Дмитрий и Петр, продолжили деятельность отца. Однако главная заслуга в основании торгового чайного дела принадлежит Петру Кононовичу (1781 или 1783–1853). Записавшись в 1801 году в московское купечество, он открыл торговый чайный дом и повел меновую торговлю непосредственно с Китаем.

Как свидетельствует справка московского Биржевого комитета, 9 ноября 1802 года Боткины полностью закрепились в Москве, а деятельность их проходила и в Москве и в Петербурге. В ноябре 1832 года на торгах в Московском губернском правлении они купили усадьбу и дом на Маросейке (в Петроверигском переулке), в котором выросли многочисленные дети Петра Кононовича Боткина.

Петроверигский переулок. Усадьба Боткиных. Фото кон.19 века из собрания Готье-Дюфайе.

Боткины имели свой склад и магазин на Нижегородской ярмарке, куда поступал чай из Кяхты. Торговая фирма «П. Боткин и сыновья» (позднее – «Петра Боткина сыновья») выписывала чай непосредственно из Китая и торговала им без посредников. Это обеспечивало высокое качество чая и снижало издержки. Обороты фирмы достигали нескольких миллионов рублей. У торгового дома имелись собственные отделения в Китае: в Ханькоу и Шанхае, а также в Лондоне. Такое отделение было и в Петербурге, в Гостином дворе. Однако, несмотря на размах дела, персонал фирмы был немногочислен. Контора фирмы помещалась в семейном доме на Маросейке, в двух небольших комнатах на первом этаже. В одной, большей, сидели 3–4 конторщика, а в маленькой – сам глава фирмы Петр Кононович и главный бухгалтер немец Владимир Карлович Фельдман. Малочисленность персонала объяснялась отсутствием на первых порах розничных продаж. Вся торговля велась в московском Гостином дворе, где помещались амбары и склады и где чай продавался «десятками, сотнями и более в ящиках и цыбиках». Впоследствии предприятие изменило свою форму. В 60-е годы были открыты и розничные магазины. Три таких магазина имелись в Москве: на Тверской, Кузнецком мосту и Ильинке.

Петр Кононович.

Торговля чаем составляла основу благополучия многочисленной семьи Боткиных. От двух жен у Петра Кононовича было 25 детей. Из них выжило только 14. От первой жены, урожденной Барановой(1791-1824), – три сына: Василий, Николай и Иван, и две дочери: Варвара и Александра. Про первую жену ничего не известно. Умерла она совсем молодой. Вторым браком Петр Кононович сочетался с Анной Ивановной Постниковой (1805-1841)(Постниковский пассаж помните?) из купеческой семьи. По словам одного из внуков, видевшего ее фотографию с портрета, она была красивой и элегантной женщиной. Но и она прожила недолго. От второго брака Петра Кононовича выжили шесть сыновей: Павел, Дмитрий, Петр, Сергей, Владимир и Михаил, и три дочери: Екатерина, Мария и Анна.

О сыновьях я расскажу подробно ниже, сейчас упомяну о судьбах его дочерей.

От первого брака родились Варвара и Александра. Старшая жила в Москве и была замужем за Федором Ястребцевым; вторая - за Вязгиным и жила в Петербурге. Мужья их, по-видимому, были из купеческого рода. Больше о них не известно ничего.

Старшая из дочерей от второго брака П. К. Боткина – Екатерина Петровна – в 1851 году вышла замуж за известного в Москве фабриканта – старообрядца Ивана Васильевича Щукина.

Она получила хорошее домашнее воспитание, любила литературу, увлекалась музыкой. У них было 11 детей (пять дочерей и шесть сыновей). Сыновья, видимо, унаследовали от Боткиных страсть к искусству и собирательству. Особенно прославили себя Сергей – создатель знаменитого собрания французских импрессионистов и постимпрессионистов, и Петр, собравший коллекцию русской старины, переданную им затем в Исторический музей.(!) (Все коллекционеры Москвы были между собой родственники оказывается)

Младшая дочь П. К. Боткина, Анна, вышла замуж за известного в Москве профессора медицины П. Л. Пикулина. В молодые годы он входил в состав кружка Т. Н. Грановского, дружил с А. И. Герценом, со многими известными купеческими меценатами, а также с писателями, артистами, художниками. Собрания у Пикулиных оставили заметный след в жизни литературной и художественной Москвы.

О личности самого главы семейства Петра Коновича сохранились противоречивые отзывы. Многие говорили о нем как об энергичном, умном, обладавшем деловой хваткой человеке. П. К. Боткин сумел дать своим многочисленным детям прекрасное образование и не мешал им в дальнейшем заниматься тем делом, к которому их влекло. Даже по отношению к старшим сыновьям, которых он хотел привлечь к работе в фирме, отец проявлял редкую в купеческой среде тех лет терпимость, с уважением относился к их выбору и даже поддерживал их стремление к самообразованию. Иначе трудно объяснить, как мог бы его старший сын, Василий Петрович, много помогавший отцу в торговых делах, не достигнув еще и 25-летнего возраста, путешествовать по всей Европе.

Семья Боткиных была очень типичной для старого московского купечества. Образ жизни большинства обитателей дома на Маросейке немногим отличался от быта других особняков купеческой Москвы. Хотя семья Боткиных, благодаря старшему из сыновей, Василию Петровичу, возвышалась над общим культурным уровнем купеческих семей того времени, она в большой мере была пронизана духом той среды, где ценилось не образование, а коммерческая практика. По воспоминаниям близкого родственника семьи А. Фета, дом Боткиных походил на большой комод с бесчисленными ящиками и отделениями. В каждом ящике-закоулке шла своя обособленная жизнь. В то время, когда в бельэтаже у Василия Петровича и Грановского собирались лучшие умы России, на антресолях, в небольших душных комнатушках, где помещались детские комнаты и спальни взрослых, перед старинными иконами молились женщины большого боткинского гнезда. Здесь же на жестких диванах укладывали спать младших мальчиков.

Детство младших Боткиных протекало в обычных условиях быта московского купечества. «Домашняя обстановка, – вспоминает в «Семейной хронике» жена С. П. Боткина, Екатерина Александровна, – особенно в отношении детей, была суровая. Отца боялись. Он был, в сущности, добрым человеком, но никогда не баловал детей, считая это вредным. Он хотел, чтобы они добились своего места в жизни, как он сам, – настойчивым трудом, при отце младшие дети никогда рта не раскрывали, да и некоторые из старших робкого характера держали себя с ним приниженно». Отец сумел привить детям не только уважение к труду, но и к своему сословию. Современники отмечали еще одно качество Боткиных. Вся семья отличалась редкой сплоченностью, взаимопомощью, а также радушием и отзывчивостью.

Петр Кононович скончался в 1853 году, оставив духовное завещание «по английскому образцу». Только два старших сына от каждого брака (Василий, Николай, Дмитрий и Петр) становились во главе торгового дома. Им в равных долях оставлялись дом и весь капитал, из которого они, в свою очередь, обязаны были выделить всем остальным детям по 20 тыс. рублей каждому. Таким образом, из капитала торгового предприятия, по свидетельству самих Боткиных, без особого ущерба было выплачено 200 тыс. рублей – сумма по тем временам весьма внушительная. Отсюда видно, что отец оставил своим детям значительный капитал. Петр Кононович был уже не только московским купцом 1-й гильдии, но и потомственным почетным гражданином, как и его дети.

Но старшим Василию и Николая торговые дела были не интересны и семейную дело продолжали Дмитрий и Петр.

А теперь коротко о двух старших сыновьях.
1. Василий Петрович (1811 -1869)- молодой купец-романтик быстро вошел в среду литераторов. Боткин познакомился с Белинским, который ввел его в «кружок Станкевича». Молодой купец-самоучка, ставший знатоком западноевропейских языков, очень заинтересовал московских интеллектуалов того времени.

В.П. Боткин.
Среди его друзей - цвет литературной и интеллектуальной Москвы: Белинский, Герцен, Огарев, Тургенев, Грановский, И.С. Аксаков, Дружинин, Кольцов, Панаев, Бакунин, Некрасов и др. Многие из них были люди энциклопедических знаний, но по разносторонности эрудиции в сфере искусства (одновременно и литература, и музыка, и живопись) вряд ли кто мог сравняться с Боткиным. Кроме того, он был признан в этом блестящем кругу мыслителей одним из лучших истолкователей Гегеля. Знание языков давало ему возможность постоянно следить за литературной и культурной жизнью европейских стран.

Дом в Петроверигском становится одним из центров литературной Москвы, полем битвы, где сражались западники и славянофилы. Боткин хотя и слыл западником, но не таким яростным, как, например, Тургенев. «Западник, только на русской подкладке, из ярославской овчины, которую при наших морозах покидать жутко», - писал близко знавший своего родственника поэт Афанасий Фет.

В.П. Боткин.
Гостеприимный дом Боткиных был последней московской квартирой Белинского перед его отъездом в Петербург. И впоследствии, приезжая в Москву, критик так же, как и Тургенев, Панаев, Дружинин и др., останавливался большей частью у Боткина. Бывали здесь и Гоголь, и великие актеры Щепкин и Мочалов.

После смерти отца в 1853 г. пока не подросли младшие братья Дмитрий и Петр, Василий вынужден был заняться делами фирмы. Он фактически становится главой семьи, главой торгового дома.
Вместе с тем Боткин болезненно переживает свое возвращение к торговым занятиям. «Здесь я словно в лесу, нет, хуже - в лесу тень и свободно, а здесь словно одни стволы без листьев», - пишет он в ноябре 1855 г. Некрасову. Как только представилась возможность, он передает дело в руки подросших младших братьев Петра и Дмитрия и уезжает в Петербург, а затем за границу на лечение.

В.П. Боткин.
Последние 10 лет его жизни были особенно тяжелыми: давно подорванное здоровье все ухудшалось, а в начале 1861 г. пошатнулось окончательно. Василий Петрович медленно угасал, теряя зрение, способность двигаться, чувствовать. Накануне дня смерти в своей роскошно отделанной квартире в Петербурге Боткин заказал себе к следующему утру музыкальный квартет и долго обсуждал его программу. Он скончался утром в 7 часов 10 октября 1869 г. под звуки Бетховена - да так тихо, что ухаживавший за ним камердинер не заметил агонии.

2.Николай Петрович (1813-1869) почти всю жизнь провел в путешествиях. В Риме он близко сошелся с Н.В.Гоголем и художником А.А. Ивановым. Особенно близкие отношения установились у Николая Петровича с Гоголем, который звал его «добрым малым». В 1840 г. Боткин буквально спас от смерти тяжело заболевшего писателя. Он нашел его в Вене страдающим от приступов жесточайшей лихорадки. Николай Петрович вывез Гоголя из гостиничных номеров, устроил у себя, выхаживал и потом поехал с ним в Рим. Смерть Николая Боткина была безвременной. Он погиб от несчастного случая в мае 1869 г. (в том же году, что и старший брат), в Будапеште, возвращаясь на родину из далекого путешествия по Египту, Палестине и Сирии.

Надеюсь будет больше картинок в них.
Портретов первых Боткиных я нашла мало.

"Вижу Вас, как Вы вскакиваете и бородой вперед бегаете туда и сюда, выступая Вашим коротким кавалерийским шагом. Я не могу иначе представить Вас теперь, как стоящим по колени в воде в какой-нибудь траншее, облеченным в халат, с загорелым носом и отдающим сиплым голосом приказы работникам", - писал Иван Тургенев своему другу помещику Афанасию Шеншину.

АФАНАСИЙ Афанасьевич Шеншин железной рукой управлял тремя своими поместьями. Его крестьяне трудились не покладая рук, опасаясь барского гнева, а о том, чтобы обмануть хозяина, не помышляли даже самые прожженные управляющие. Купленные им земли, когда-то бывшие в полном запустении, быстро превращались в плодородные нивы. В хозяйстве рачительного барина была собственная мельница и конный завод. Имения приносили немалый доход, в основном благодаря практичности своего владельца. "Он теперь сделался агрономом-хозяином до отчаянности, отпустил бороду до чресл - с какими-то волосяными вихрами за и под ушами, - о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом", - удивлялись знакомые Шеншина. Что ж, их недоумение можно было понять, ведь бережливый до скупости господин Шеншин был известен любителям поэтической лирики под именем Афанасия Фета. Впрочем, "Фет" Афанасий Афанасьевич давно уже не подписывался, ведь эту фамилию он ненавидел более всего в своей жизни. За право называться Шеншиным он боролся в течение четырех десятков лет.

Отец будущего поэта, богатый орловский помещик Афанасий Неофитович Шеншин, во время свого визита в Германию познакомился с хорошенькой Шарлоттой Фёт. Чувство взаимного притяжения охватило обоих, и влюбленным не помешало то обстоятельство, что фрау Фёт уже была замужней женщиной. Через некоторое время русский помещик увез беременную женщину от мужа, с которым Шарлотта затеяла бракоразводный процесс. Процесс длился долго, и ребенок появился на свет до того, как Шарлотта сумела официально обвенчаться с господином Шеншиным. Для того чтобы скрыть незаконное происхождение младенца, супруги подкупили священника, который сделал соответствующую запись, чтобы родившийся мальчик носил фамилию Шеншин. Ребенка назвали в честь отца - Афанасием. Когда ему исполнилось 14 лет, подлог обнаружился, началось следствие и юноша был лишен не только фамилии, но и российского гражданства, а вместе с ним прав на дворянский титул и имущество отца. С тех пор мальчик стал носить фамилию матери и из Шеншина превратился в Афанасия Фёта - иностранного подданного. Разумеется, будущий поэт воспринял это как несмываемый позор, бросающий тень на него и его мать. Он решил, что постарается любыми путями вернуть себе фамилию отца. С тех самых пор будущий поэт стал подписываться так: "К сему руку приложил иностранец Фёт". В университете он числился "студентом из иностранцев". Во время учебы в университете юноша увлекся поэзией, сблизился с критиком Аполлоном Григорьевым, начал публиковать свои стихи. В самом начале его литературной карьеры наборщик перепутал литеры, и из-за этой оплошности буква "ё" в фамилии молодого поэта превратилась в "е". Так Афанасий "поменял фамилию" во второй раз и превратился в Фета.

После университета лишенный имущественных прав Афанасий Фет был вынужден поступить на военную службу - литературная деятельность давала весьма скромный доход, и поэт сделался офицером кавалерии. Служба в армии не слишком прельщала молодого человека - бесконечные марши на плацу, необходимость строго следовать приказам начальства, жизнь в казармах - все это угнетало поэтичного юношу, которому хотелось романтики и любви.

Однако любовь заставила ждать себя довольно долго и пришла, лишь когда Фету исполнилось 28 лет. К тому времени он окончательно утвердился в мысли, что главное в жизни - деньги, которые дают возможность жить так, как ты хочешь, писать стихи и не думать об унизительной необходимости считать каждую копейку. Но вот денег у молодого офицера как раз и не было.

Кавалерийский полк, в котором служил Афанасий Фет, расположился неподалеку от небольшого имения Крылово, хозяином которого был небогатый отставной офицер Лазич. Офицеры были частыми гостями в доме Лазичей: молодых людей привлекало общество трех дочерей хозяина - Камелии, Юлии и Марии. Сначала Фету понравилась грациозная Юлия, потом румяная Камелия, но вскоре он обратил внимание на сдержанную младшую сестру - 22-летнюю Марию. Современники описывали ее как "удивительно стройную девушку с копной роскошных черных с сизым отливом волос". Вот как вспоминал Фет о начале их знакомства: "Я был изумлен ее обширным знакомством с моими любимыми поэтами. Но главным полем сближения послужила нам Жорж Санд с ее очаровательным языком". Бесконечное обсуждение романов скандально известной писательницы, перемежающееся чтением стихов, которые Фет с удовольствием декламировал Марии Лазич вечерами у камина, сблизило кавалерийского офицера и дочь помещика. Фет немало удивлялся, насколько тонко девушка чувствует поэзию, и тому, как часто их мнения по любому вопросу сходятся. Казалось, ничто не должно было помешать их счастливой любви. Их часто видели вместе прогуливающимися по парку, сидящими на скамейке в укромном уголке сада или в гостиной, где Мария играла на рояле, а Фет подолгу стоял рядом, облокотившись на крышку инструмента. "Бывало, все разойдутся по своим местам, и время уже за полночь, а мы при тусклом свете цветного фонаря продолжаем сидеть в алькове на диване. С утра иногда я читал что-либо вслух в гостиной, в то время как она что-нибудь шила", - вспоминал Фет. Родственники Марии да и сама девушка были уверены, что не за горами минута, когда Афанасий торжественно попросит руки любимой Машеньки. Однако Фет не торопился. Как может он жениться - у него ведь нет ничего: ни денег, ни имущества, нет даже имени! Мария тоже не могла похвастаться богатым приданым. А ведь это значит, что мечтам об обеспеченной жизни и собственном доме так и не суждено сбыться? "Я ясно понимаю, что жениться офицеру, получающему 300 руб., без дому, на девушке без состояния значит необдуманно и недобросовестно брать на себя клятвенное обещание, которого не в состоянии выполнить". Афанасий Фет решает начистоту поговорить с Марией. Он объясняет ей, что у их отношений нет будущего, что постоянная экономия и неустроенность способны убить даже самое сильное чувство. Девушка не верит и умоляет не прерывать их отношений. Фет понимает, что ему нужно покинуть Крылово, чтобы не давать Марии напрасной надежды. Но Мария не желает мириться с их расставанием. Она продолжает забрасывать Фета письмами, полными нежных признаний. Чтобы поставить точку в этих отношениях, спустя два года Фет вернулся в усадьбу Лазичей. Но встреча с Марией не привела ни к чему - девушка по-прежнему умоляет поэта жениться на ней. Фет остался непреклонным.

Спустя совсем немного времени после последнего объяснения до Афанасия Фета доходит трагическая весть - Мария Лазич мертва. Девушка сгорела от попавшей на платье непотушенной спички. Тонкая кисея загорелась, испуганная Маша выскочила на балкон, от большого количества воздуха пламя вспыхнуло сильнее, и девушка бросилась вниз. Говорили, будто смерть Марии не была случайной - почти все были уверены, что Мария покончила с собой из-за несчастной любви к Фету. Сам Афанасий также был уверен, что он виноват в смерти любимой: "Я ждал женщины, которая поймет меня, и дождался ее. Она, сгорая, кричала: "Ради всего святого, спасите письма", - и умерла со словами: "Он не виноват, а я", - вспоминал поэт.

Будущее представлялось Фету безрадостным. "Итак, мой идеальный мир разрушен давно. Что ж прикажете делать? Служить вечным адъютантом - хуже самого худа, ищу хозяйку, с которой буду жить, не понимая друг друга". Дело в том, что в 1856 году вышел указ, согласно которому, для того чтобы получить дворянское звание, офицеру нужно было дослужиться до чина полковника. Афанасий понимал, что вряд ли когда-нибудь получит полковничье звание, поэтому, для того чтобы воплотить свою мечту о возвращении дворянского титула, ему оставалось одно - жениться на богатой невесте и воспользоваться ее деньгами и связями.

В 1857 году 37-летний Фет берет годичный отпуск и на деньги, полученные от публикации стихов, отправляется в Париж. Там он познакомился с дочерью богатого московского чаеторговца Марией Петровной Боткиной. Мария Петровна была некрасива и совсем не юна - ей уже исполнилось 28 лет. Несмотря на огромное приданое, желающих жениться на Марии Боткиной не находилось. Обошлись без долгих ухаживаний - спустя несколько месяцев после знакомства Фет сделал предложение. Перед свадьбой поэт признался ей в своем незаконном происхождении. Мария Петровна сделала ответное признание - она не девственница. Когда она была совсем молоденькой, в ее жизни случился короткий роман... Но венчание Фета и Марии Боткиной состоялось. Новоявленные супруги поселились в Москве.

Вскоре Фет решил уйти от столичной жизни и приобрел поместье неподалеку от Москвы. Он с головой окунулся в хозяйственную деятельность, однако доходов, полученных от имения, казалось ему мало, и он продолжал публиковать свои произведения. Соседи удивлялись, как могут эти лиричные романтические строки принадлежать перу столь практичного человека. Со временем владения Фета расширились - он приобрел еще два поместья. Его знаменитую яблочную пастилу доставляли ко двору самого императора и великих князей. Благодаря этой пастиле и немалым денежным средствам в 1873 году Фету удалось вернуть себе фамилию Шеншин и дворянское звание. Вот как поэт писал своей жене об охвативших его в тот момент чувствах: "Теперь, когда все, слава богу, кончено, ты представить себе не можешь, до какой степени мне ненавистно имя Фет. Умоляю тебя, никогда его мне не писать, если не хочешь мне опротиветь".

Семейная жизнь поэта сложилась вполне удачно. Возможно, в ней не было любовных страстей, но в доме супругов всегда царило взаимное уважение. Мария Петровна с энтузиазмом помогала мужу вести хозяйство, Фету нравился ее спокойный доброжелательный характер. Они прожили вместе 35 лет. Афанасий Фет скончался в 1892 году в возрасте 72 лет. Мария Боткина пережила его всего на 2 года.

Олицетворение? Стихотворение Ф. И. Тютчева «Листья». Сравнение? Афанасий Неофитович Шеншин. Что такое эпитет? Гармоничность и музыкальность поэтической речи. Дом, в котором жил отец, а затем и А.А.Фет, будучи студентом. «Ель рукавом мне тропинку завесила…». Цель урока. Афанасий Афанасьевич Фет. Метафора?

«Фет и Тютчев» - учитель русского языка и литературы Рубцова Зинаида Васильевна. Цель работы: Звукопись. Чу, за тучей прогремело, Принахмурилась земля. Метафора. Как в стихах А.Фета и Ф.Тютчева создаётся поэтический образ природы? Е.Карсалова. Вопросы для исследования. Зеленеющие нивы Зеленее под грозой. Ф.И. Тютчев.

«Уроки по творчеству Фета» - За чаем зашел разговор о музыке. Сколько времени проходит в стихотворении? Афанасий Афанасьевич Фет 23.XI(5.XII). 1820 - 21.XI(3.XII). 1892. В зале стоял рояль. - Какие чувства и мысли вызывает у Вас творчество А.Фета? Филологический анализ стихотворения. Как композиционно построено стихотворение? Было два часа ночи, когда мы разошлись.

«Творчество Фета» - Критерии оценки: Приложение – файл №6 Примеры оценивания: Приложение – файл №7. При реализации проекта учтены возрастные и психологические особенности учащихся. Проект « Разработка уроков по творчеству Афанасия Фета». Проект « Разработка уроков по творчеству Афанасия Фета» Планирование проекта. Ключевые слова: лирика, образ, импрессионизм, чистое искусство.

«Афанасий Афанасьевич Фет» - Афанасий Афанасиевич Фет. Афанасий Фет окончил университет, где учился сначала на юридическом, затем на филологическом факультете. В 1856 году в Петербурге публикуется третий, обративший на себя внимание знатоков и любителей поэзии. Творчество. Любовь. 1820 – 1892. 1850 г. - в Москве вышел второй сборник стихотворений поэта.

«Афанасий Фет» - 1838-1844 - учёба в Московском Университете. В 28 лет к Фету пришла любовь. Фамилия Фет (точнее, Фёт, нем. Фет – хозяин Степановки. Дом в усадьбе Воробьевка. Но в борьбе помещика и поэта верх неизменно одерживал поэт. Афанасий. Фет. Встречается с Тургеневым, Некрасовым, Гончаровым и др. Там он знакомится с дочерью богатого московского чаеторговца Марией Петровной Боткиной.

Всего в теме 25 презентаций

или "Возлюбленная Афанасия Фета красавица Мария Лазич и её тысяча лиц".

Не сохранилось портретов у дамы.
А общественность не терпит визуального вакуума.
Поэтому выходит например вот так:

Красивая женщина, правда?
Правда.
Потому что это Наталья Гончарова-Пушкина .

Портрет кисти Серова
(башкой подумать, что девушку, которую Фет любил в юности, Серов рисовать не мог, это народ не способен)

Изображена Мария Павловна Боткина, дочь Третьякова (создателя музея).

Тут алгоритм путаницы такой: Фет женился на её тетке по мужу, Марии Петровне Боткиной.
Картина Серова в энтих интернетах сначала стала "портретом жены Фета", ну а потом уже "портретом возлюбленной".

А вот другая "версия" о внешности жены Фета.

Опять портрет Боткиной, тоже кисти Серова, но уже другой - Софьи Михайловны, жены другого племянника.
(Причем инициалы в слайде умудрились скопипастить правильно).

Жена Фета на самом деле была такая.

***
А вот две дамы, которых я в лицо не опознала,
поисковики тоже не помогли (кстати, поиск по картинкам гугл себя дискредитировал в данном эксперименте, tineye.com сработал лучше).

Взываю к помощи зала. Первая, мне кажется, либо какой-нибудь Томас Лоуренс (рубеж 18-19 вв.), либо gibson girl.
Вторая -- либо Репин, либо ранний Серов? Знакомое лицо такое.

Может, узнает кто?