Бурмистр тургенев. Характеристики главных героев произведения Бурмистр, Тургенев. Их образы и описание Очень краткое содержание бурмистр тургенев

Очень краткое содержание (в двух словах)

Однажды рассказчик заночевал у своего соседа Аркадия Павлыча. Утром, тот уговорил его заехать в его деревню Шипиловку, познакомить с бурмистром Софроном. Софрон был выпивши, много говорил, постоянно целовал ручку Аркадия Павлыча. На следующий день, Софрон был уже менее разговорчивым, смотреть стал жёстче. Он показал своё хозяйство, где всё было хорошо, только крестьяне были грустные. В самом конце они застали отца и сына стоящими на коленях. Они жаловались на бурмистра, который им не даёт житья. Аркадий Павлыч не стал их защищать, а наоборот, обвинил в пьянстве и лени. Через несколько часов рассказчик был уже в другой деревне, где знакомый ему поведал, что знает этого бурмистра, и что тот очень злой. Потом добавил, что теперь этим крестьянам не жить.

Краткое содержание (подробно)

Рассказчик, заядлый охотник, рассказывает о своём соседе – Аркадии Павлыче. Он говорит, что сосед вроде хороший, образован, встречает хорошо и дичи в его лесах много, а едешь к нему всегда с неохотой.

Однажды, ему пришлось всё же переночевать у него. Утром, рассказчик собрался в Рябово охотиться, но Аркадий Павлыч убедил его ехать вместе, так как у него там рядом находится его деревня Шипиловка, в которой он давно не был. Он также поведал ему, что в деревне у него есть отличный Бурмистр – Софрон, который исправно собирает оброк с крестьян.

Выехали они поздно, ехали медленно, поэтому охотиться было уже поздно, и они сразу поехали в Шипиловку. Встретил их староста, сын Софрона, сказав, что отец в отъезде, но за ним уже послали. Вскоре приехал сам Софрон, от которого пахло вином. Он всячески показывал своё уважение к Аркадию Павловичу, целовал его руку, постоянно говорил, что его приезд это большая радость для него и т.д. Потом был ужин, а после все легли спать.

Поутру рассказчику предложили показать хозяйство, чему он был очень рад. Софрон был уже другим человеком. Он говорил намного меньше, ответы его были по делу, взгляд стал жестче и острее. Они осмотрели хозяйство, которое было в прекрасном состоянии, только мужики все были какие-то печальные, что удивило рассказчика, а потом собрались ехать в лес.

Выходя из сарая, они увидели двух мужиков – старика и молодого, которые стояли на коленях. Их пытался отогнать помощник Софрона, да не успел. Это были просители, отец с сыном. Все подошли к ним, и Аркадий Павлыч начал строго разговаривать с взрослым мужиком, которого звали Антип. Выяснилось, что они из Тоболевой семьи и хотят пожаловаться на Бурмистра. Антип заявил, что он их не взлюбил – двух сыновей без очереди в некруты отдал, и этого хочет отдать. А вчера забрал последнюю корову и жену избил.

Аркадий Павлыч посмотрел на Бурмистра, а тот в ответ заявил, что это пьяница, пятый год из недоимки не выходит. Тон его сразу изменился, он сказал, что только пить в кабаках, да на печи лежать умеешь, а другие за тебя работать должны? Старик начал клясться, что это не так, а просто Бурмистр его не любит, но это не остановило Аркадия Павлыча, он даже шагнул к ним в ярости, но потом, вспомнив, что он не один, успокоился. Ступайте, я прикажу, сказал он им, а повернувшись к рассказчику,­ процедил – вечно недовольные.

Через два часа рассказчик был уже в Рябово, где разговорился со знакомым о Бурмистре. Тот поведал, что такой собаки до Курска не встретить, бьёт крестьян, все ему должны, всех замучил. А Аркадий Павлыч чего не вступится? А зачем барину это надо? Недоимок нет, его Бурмистр полностью устраивает. И ещё добавил, что Антипа теперь Софрон могилу загонит, это точно, житья ему больше не будет. И они поехали на охоту.

Летом и осенью 1846 года Иван Сергеевич Тургенев жил в своем имении Спасское-Лутовиново, где часто охотился. Когда писатель вернулся в Петербург, к нему обратились из редакции «Современника» с просьбой заполнить один из разделов журнала. Так стали появляться рассказы, которые автор отобрал в сборник «Записки охотника» и опубликовал затем отдельной книгой. В сборник вошел и рассказ «Бурмистр» , написанный Тургеневым в июле 1847 года в Зальцбрунне.

Произведение наглядно демонстрирует безотрадное положение крестьян во время крепостного права. Автор дает развернутую характеристику молодому помещику, бывшему гвардейскому офицеру Аркадию Павлычу Пеночкину. Его образ представлен в двух плоскостях: через одобрительное отношение людей из своего окружения и негативное мнение об этом человеке автора повествования.

Общество считает Аркадия Павлыча строгим, но справедливым и прогрессивным помещиком. Сам Пеночкин всячески стремится поддерживать статус человека выдержанного, культурного, прекрасно образованного и воспитанного. Но под внешней скромностью и хорошими манерами героя скрываются жестокость и бессердечность. С крепостными помещик разговаривает спокойно, но жестоко наказывает их за малейшую провинность.

Сделав своих крестьян полностью зависимыми от злого бурмистра Софрона, Пеночкин не хочет даже вникать в их бедственное положение. Ему безразлична судьба несчастной семьи старика Антипа. Главное, чтобы оброк платился исправно, и никто не докучал жалобами. Панический страх крепостных перед репрессивной системой Пеночкина хорошо показан Тургеневым в сценах с камердинером Федором и приездом барина в Шипиловку. Завидев экипаж помещика, вся деревня будто вымерла.

Главные герои рассказа помещик Пеночкин и бурмистр Софрон – совершенно разные люди. Однако их роднит жестокое отношение к крепостным. Утонченный Пеночкин и грубый Софрон одинаково циничны и эгоистичны. Тургенев развенчивает показную интеллигентность и доброту Аркадия Павлыча. Тот нисколько не лучше душегуба Софрона. Пеночкин – один из наиболее ярких отрицательных героев во всем сборнике. Белинский назвал его «мерзавцем с тонкими вкусами».

Образ Софрона формируется из мнений о нем трех персонажей: рассказчика, Пеночкина и крестьянина Анпадиста. Аркадий Павлыч восторгается своим управляющим: «Бурмистр у меня там молодец» . Софрон подыгрывает барину, изображая любовь и преданность. Но в его слащавых словах явно чувствуются фальшь и лицемерие.

Речь бурмистра производит весьма комическое впечатление. С одной стороны, Софрон старается щегольнуть «барским словцом» , а с другой – придать своим высказываниям лестный для Аркадия Павлыча смысл. Не менее комичными выглядят и хозяйственные старания Софрона: фронтон с безграмотной надписью над скотным двором, флюгер на ветряной мельнице, посыпанные песком дорожки на гумне. Видно, что бурмистр пытается придать своему дому лоск барской усадьбы.

Но нельзя назвать настоящим хозяином человека, который так бессмысленно тратит деньги. Главный талант Софрона – умение обдирать крестьян как липку, пользуясь их зависимым положением. Свое благополучие бурмистр строит на разорении односельчан и обмане помещика.

Мнение простого крестьянина Анпадиста в финале произведения окончательно характеризует Софрона: «мошенник беспардонный, пес» . Чтобы оставить читателя под впечатлением от этих слов, Тургенев заканчивает рассказ нейтральной фразой: «Мы отправились на охоту» .

Картины русской природы в рассказах из сборника «Записки охотника» занимают весомое место и служат автору дополнительным средством для оценки персонажей. Положительные герои изображены в единстве с природой, отрицательные – в конфликте с ней. В рассказе «Бурмистр» положительных героев нет, поэтому отсутствуют здесь и красивые пейзажные сцены. Есть лишь скупые наброски из нескольких слов. Тем символичнее и выразительнее упоминание грязной лужи, возле которой на коленях перед Пеночкиным стоят просители.

Мастерство писателя, глубина образов, новый подход к изображению людей из народа сделали «Записки охотника» важным этапом в развитии русской литературы. Рассказ «Бурмистр» занимает в этом сборнике одно из центральных мест.

• «Бурмистр», краткое содержание рассказа Тургенева
• «Отцы и дети», краткое содержание по главам романа Тургенева
• «Отцы и дети», анализ романа Ивана Сергеевича Тургенева

Год: 1851 Жанр: рассказ

Главные герои: рассказчик, помещик Аркадий Пеночкин, Софрон

Аркадий Павлович Пеночкин молодой помещик, сосед автора по даче. Отставной офицер славится своим гостеприимством, а также слывет завидным женихом. Но ни прекрасное образование, ни манеры не способны скрыть двуличие молодого человека. Автор оказывается у Пеночкина в гостях и удивляется тому, как жестоко тот расправляется со слугой из –за не подогретого вина. Позднее соседи вместе едут в деревню к Аркадию Павловичу. Автор отмечает незавидное положение крестьян Шипиловки, виной которому суровое и несправедливое отношения бурмистра и самого Пеночкина.

Главная мысль. Таким образом в произведении демонстрируются лицемерие и жестокость имущих власть. Писатель хочет сказать, что полномочия, которыми обладают помещик и его помощники, порождают безразличие к судьбе своих крепостных.

Читать краткое содержание Тургенев Бурмистр

Прогрессивный помещик, о котором все в свете хорошо говорят, вызывает неприязнь автора. Показной кроткий и веселый характер Аркадия Павловича на деле скрывает за собой жестокость и равнодушие. В этом убеждается автор, когда гостит у соседа. Пеночкин хвалится своей деревней, а особенно талантливым, на его взгляд, бурмистром, у которого никогда не бывает недоимок.

Позднее соседи вместе едут в Шипиловку. Показательно также поведение Пеночкина в деревне: он прислушивается только к словам бурмистра, а на беды крестьян не обращает внимание. Всеми делами вместо помещика занимается Софрон Яковлевич. Бурмистр также жесток с крестьянами, как Антон Павлович. Софрон заискивает перед хозяином, но несправедливо обходится с простыми людьми.

В ходе визита к Пеночкину обращается старик Антип. Крестьянин жалуется, что Софрон отдал двух его сыновей в рекруты вне очереди и хочет отнять последнего, а также наносит ущерб хозяйству и даже поднимает руку на его жену. Но Антон Павлович недоволен тем, что его побеспокоили. Помещика устраивает, как ведет дела Софрон Яковлевич. Под управлением сурового бурмистра крестьяне вовремя платят оброк, хотя сами остаются ни с чем. Пеночкин воспринимает жалобы на Софрона как бунт, едва удерживается от немедленной расправы с Антипом и его сыном.

В рассказе полностью отражается плачевное положение простых людей в России. Крепостное право одинаково дурно влияет как на помещиков, так и на самих крестьян.

Картинка или рисунок Бурмистр

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Паустовский Барсучий нос

  Рыбаки остановились на стоянке в лесу возле Безымянного озера. Однажды ночью на запах жарившейся на огне картошки к рыбачьей стоянке приходит барсук. Он аккуратно подбирается к еде

• Краткое содержание Жизнь насекомых Пелевин

  В 1993 году увидел свет роман Виктора Пелевина «Жизнь насекомых». Роман-гротеск. Так его оценивают литературные критики.

• Кристи Агата

  Агата Кристи – британская писательница, всемирно известный автор детективов. Создатель легендарных Эркюля Пуаро и мисс Марпл. Признанные лучшими в детективном жанре, ее произведения вдохновляют писателей и кинематограф.

• Краткое содержание Даль Старик-годовик 3 класс

  Речь в этой сказке пойдет о старике-годовике, который обладал неким волшебством. Каждый раз, как он только выходил на улицу и делал взмах руками, то погода начинала сразу же меняться.

• Краткое содержание Шекспир Зимняя сказка

  Как и многие произведения Шекспира, Зимняя сказка входит в жанр трагикомедии. Пьеса, написанная в 1611 году, полностью соответствует своему названию, благодаря присутствию в ней вымышленных мест и фантастической географии

В рассказе «Бурмистр» (Тургенев) рисуется молодой изящно одетый, с утонченными манерами помещик Пеночкин, который своим гостям проповедует, что с народом надо обращаться, как с детьми, а сам, чуть недоволен мужиком, тычет ему рукою прямо, слегка стиснув зубы и кривя рот. А вот, последуемте за ним, когда он обозревает свои владения. При его появлении в деревне певшие мужики умолкали; по селу распространялось тревожное волнение, даже курицы прятались в подворотню.

Встречает его бурмистр, тип управляющего в крепостное время. Льстив он донельзя: все к ручке барской пригибается. Он докладывает своему барину самый свежий пример своей преданности. Как- то на их земле очутилось мертвое тело, так он перетащил его на чужую землю, поставил караул здесь, а станового задобрил и «отблагодарил». При Софроне (так звали бурмистра) недоимок за мужиками не водится, все в отличном порядке, только лица у мужиков что- то унылы. И объяснение этому в презабавном, по мнению бурмистра, рассказе, как шутник-помещик вразумил лесника своего, выдрав ему около половины бороды в доказательство того, что от порубки лес гуще не вырастет.

Как видите, Софрон думал доставить приятное своему барину, осчастливившему его своим посещением. Но тут же разыгралась сцена, которая сейчас же рассеяла приятное настроение бурмистра и самого помещика. Правда жизни во всей зияющей наготе выступила из-за кажущегося довольства и благополучия деревни и осветила ту массу горя, слез и разорения, которые ведет за собой эта блестящая деятельность неутомимого бурмистра, этого государственного, на взгляд помещика, человека. Пред барином предстали два мужика: старик-отец с сыном в заплатанных рубахах, босые. Они жалуются, что Софрон их замучил. Старик молит помещика: «Дай вздохнуть... Замучены совсем. Разорены вконец». Особенно жестокий обычай был тогда отдавать не в очередь молодых рекрутов. Этой разорительной и жестокой мерой окончательно разбивалось и хозяйство мужика, но часто разбивалось и родительское сердце. Софрон ретиво пользовался этой мерой и уже двух сыновей сдал, теперь вот хочет отнять у него и третьего. А вчера у него со двора свели последнюю коровушку, а хозяйку избили. В ответ на мольбу старика бурмистр назвал его пьяницей, неработящим, а барин всецело становится на сторону своего управляющего. Старик же валяется в ногах у барина, молит о пощаде, о заступничестве, но все мольбы, конечно, напрасны. Владеет, на самом деле, деревней Софрон, а барин только числится. Крестьяне на него работают, как батраки. Молва про него говорит, что он не человек, а пес. И, конечно, заест он теперь старика за его жалобу пред барином.

Деятельность бурмистра много мраку, зла и греха вносила в крестьянскую жизнь. Сам бурмистр, становясь исполнительным органом господской воли, часто в силу тогдашних условий крепостного быта, заслонял собой барина и давил своих же братьев-мужиков.

Иван Сергеевич Тургенев

БУРМИСТР

Верстах в пятнадцати от моего именья живет один мне знакомый человек, молодой помещик, гвардейский офицер в отставке, Аркадий Павлыч Пеночкин. Дичи у него в поместье водится много, дом построен по плану французского архитектора, люди одеты по-английски, обеды задает он отличные, принимает гостей ласково, а все-таки неохотно к нему едешь. Он человек рассудительный и положительный, воспитанье получил, как водится, отличное, служил, в высшем обществе потерся, а теперь хозяйством занимается с большим успехом. Аркадий Павлыч, говоря собственными его словами, строг, но справедлив, о благе подданных своих печется и наказывает их - для их же блага. «С ними надобно обращаться, как с детьми, - говорит он в таком случае, - невежество, mon cher; il faut prendre cela en consideration». Сам же, в случае так называемой печальной необходимости, резких и порывистых движений избегает и голоса возвышать не любит, но более тычет рукою прямо, спокойно приговаривая: «Ведь я тебя просил, любезный мой» или: «Что с тобою, друг мой, опомнись», - причем только слегка стискивает зубы и кривит рот. Роста он небольшого, сложен щеголевато, собою весьма недурен, руки и ногти в большой опрятности содержит; с его румяных губ и щек так и пышет здоровьем. Смеется он звучно и беззаботно, приветливо щурит светлые, карие глаза. Одевается он отлично и со вкусом; выписывает французские книги, рисунки и газеты, но до чтения не большой охотник: «Вечного жида» едва осилил. В карты играет мастерски. Вообще Аркадий Павлыч считается одним из образованнейших дворян и завиднейших женихов нашей губернии; дамы от него без ума и в особенности хвалят его манеры. Он удивительно хорошо себя держит, осторожен, как кошка, и ни в какую историю замешан отроду не бывал, хотя при случае дать себя знать и робкого человека озадачить и срезать любит. Дурным обществом решительно брезгает - скомпрометироваться боится; зато в веселый час объявляет себя поклонником Эпикура, хотя вообще о философии отзывается дурно, называя ее туманной пищей германских умов, а иногда и просто чепухой. Музыку он тоже любит; за картами поет сквозь зубы, но с чувством; из Лючии и Сомнамбулы тоже иное помнит, но что-то все высоко забирает. По зимам он ездит в Петербург. Дом у него в порядке необыкновенном; даже кучера подчинились его влиянию и каждый день не только вытирают хомуты и армяки чистят, но и самим себе лицо моют. Дворовые люди Аркадия Павлыча посматривают, правда, что-то исподлобья, - но у нас на Руси угрюмого от заспанного не отличишь. Аркадий Павлыч говорит голосом мягким и приятным, с расстановкой и как бы с удовольствием пропуская каждое слово сквозь свои прекрасные, раздушенные усы; также употребляет много французских выражений, как-то: «Mais с"est impauable!», «Mais comment donc!» и пр. Со всем тем я, по крайней мере, не слишком охотно его посещаю, и если бы не тетерева и не куропатки, вероятно, совершенно бы с ним раззнакомился. Странное какое-то беспокойство овладевает вами в его доме; даже комфорт вас не радует, и всякий раз, вечером, когда появится перед вами завитый камердинер в голубой ливрее с гербовыми пуговицами и начнет подобострастно стягивать с вас сапоги, вы чувствуете, что если бы вместо его бледной и сухопарой фигуры внезапно предстали перед вами изумительно широкие скулы и невероятно тупой нос молодого дюжего парня, только что взятого барином от сохи, но уже успевшего в десяти местах распороть по швам недавно пожалованный нанковый кафтан, - вы бы обрадовались несказанно и охотно бы подверглись опасности лишиться вместе с сапогом и собственной вашей ноги вплоть до самого вертлюга…

Несмотря на мое нерасположение к Аркадию Павлычу, пришлось мне однажды провести у него ночь. На другой день я рано поутру велел заложить свою коляску, но он не хотел меня отпустить без завтрака на английский манер и повел к себе в кабинет. Вместе с чаем подали нам котлеты, яйца всмятку, масло, мед, сыр и пр. Два камердинера, в чистых белых перчатках, быстро и молча предупреждали наши малейшие желания. Мы сидели на персидском диване. На Аркадии Павлыче были широкие шелковые шаровары, черная бархатная куртка, красивый фее с синей кистью и китайские желтые туфли без задков. Он пил чай, смеялся, рассматривал свои ногти, курил, подкладывал себе подушки под бок и вообще чувствовал себя в отличном расположении духа. Позавтракавши плотно и с видимым удовольствием, Аркадий Павлыч налил себе рюмку красного вина, поднес ее к губам и вдруг нахмурился.

Отчего вино не нагрето? - спросил он довольно резким голосом одного из камердинеров.

Камердинер смешался, остановился как вкопанный и побледнел.

Ведь я тебя спрашиваю, любезный мой? - спокойно продолжал Аркадий Павлыч, не спуская с него глаз.

Несчастный камердинер помялся на месте, покрутил салфеткой и не сказал ни слова. Аркадий Павлыч потупил голову и задумчиво посмотрел на него исподлобья.

Pardon, mon cher, - промолвил он с приятной улыбкой, дружески коснувшись рукой до моего колена, и снова уставился на камердинера. - Ну, ступай, - прибавил он после небольшого молчания, поднял брови и позвонил.

Вошел человек, толстый, смуглый, черноволосый, с низким лбом и совершенно заплывшими глазами.

Насчет Федора… распорядиться, - проговорил Аркадий Павлыч вполголоса и с совершенным самообладанием.

Слушаю-с, - отвечал толстый и вышел.

Voila, mon cher, les desagrements de la campagne, - весело заметил Аркадий Павлыч. - Да куда же вы? Останьтесь, посидите еще немного.

Нет, - отвечал я, - мне пора.

Все на охоту! Ох, уж эти мне охотники! Да вы куда теперь едете?

За сорок верст отсюда, в Рябово.

В Рябово? Ах, Боже мой, да в таком случае я с вами поеду. Рябове всего в пяти верстах от моей Шипиловки, а я таки давно в Шипиловке не бывал: все времени улучить не мог. Вот как кстати пришлось: вы сегодня в Рябове поохотитесь, а вечером ко мне. Се sera charmant. Мы вместе поужинаем, - мы возьмем с собою повара, - вы у меня переночуете. Прекрасно! прекрасно! - прибавил он, не дождавшись моего ответа. C"est arrange… Эй, кто там? Коляску нам велите заложить, да поскорей. Вы в Шипиловке не бывали? Я бы посовестился предложить вам провести ночь в избе моего бурмистра, да вы, я знаю, неприхотливы и в Рябове в сенном бы сарае ночевали… Едем, едем!

И Аркадий Павлыч запел какой-то французский романс.

Ведь вы, может быть, не знаете, - продолжал он, покачиваясь на обеих ногах, - у меня там мужики на оброке. Конституция - что будешь делать? Однако оброк мне платят исправно. Я бы их, признаться, давно на барщину ссадил, да земли мало! Я и так удивляюсь, как они концы с концами сводят. Впрочем, c"est leur affaire. Бурмистр у меня там молодец, une forte tete, государственный человек! Вы увидите… Как, право, это хорошо пришлось!

Делать было нечего. Вместо девяти часов утра мы выехали в два. Охотники поймут мое нетерпенье. Аркадий Павлыч любил, как он выражался, при случае побаловать себя и забрал с собою такую бездну белья, припасов, платья, духов, подушек и разных несессеров, что иному бережливому и владеющему собою немцу хватило бы всей этой благодати на год. При каждом спуске с горы Аркадий Павлыч держал краткую, но сильную речь кучеру, из чего я мог заключить, что мой знакомец порядочный трус. Впрочем, путешествие совершилось весьма благополучно; только на одном недавно починенном мостике телега с поваром завалилась, и задним колесом ему придавило желудок.

Аркадий Павлыч, при виде падения доморощенного Карема, испугался не на шутку и тотчас велел спросить: целы ли у него руки? Получив же ответ утвердительный, немедленно успокоился. Со всем тем, ехали мы довольно долго; я сидел в одной коляске с Аркадием Павлычем и под конец путешествия почувствовал тоску смертельную, тем более, что в течение нескольких часов мой знакомец совершенно выдохся и начинал уже либеральничать. Наконец мы приехали, только не в Рябово, а прямо в Шипиловку; как-то оно так вышло. В тот день я и без того уже поохотиться не мог и потому скрепя сердце покорился своей участи.

Повар приехал несколькими минутами ранее нас и, по-видимому, уже успел распорядиться и предупредить кого следовало, потому что при самом въезде в околицу встретил нас староста (сын бурмистра), дюжий и рыжий мужик в косую сажень ростом, верхом и без шапки, в новом армяке нараспашку. «А где же Софрон?» - спросил его Аркадий Павлыч. Староста сперва проворно соскочил с лошади, поклонился барину в пояс, промолвил: «Здравствуйте, батюшка Аркадий Павлыч», - потом приподнял голову, встряхнулся и доложил, что Софрон отправился в Перов, но что за ним уже послали. «Ну, ступай за нами», - сказал Аркадий Павлыч. Староста отвел из приличия лошадь в сторону, взвалился на нее и пустился рысцой за коляской, держа шапку в руке. Мы поехали по деревне. Несколько мужиков в пустых телегах попались нам навстречу; они ехали с гумна и пели песни, подпрыгивая всем телом и болтая ногами на воздухе; но при виде нашей коляски и старосты внезапно умолкли, сняли свои зимние шапки (дело было летом) и приподнялись, как бы ожидая приказаний. Аркадий Павлыч милостиво им поклонился. Тревожное волнение видимо распространялось по селу. Бабы в клетчатых поневах швыряли щепками в недогадливых или слишком усердных собак; хромой старик с бородой, начинавшейся под самыми глазами, оторвал недопоенную лошадь от колодезя, ударил ее неизвестно за что по боку, а там уже поклонился. Мальчишки в длинных рубашонках с воплем бежали в избы, ложились брюхом на высокий порог, свешивали головы, закидывали ноги кверху и таким образом весьма проворно перекатывались за дверь, в темные сени, откуда уже и не показывались. Даже курицы стремились ускоренной рысью в подворотню; один бойкий петух с черной грудью, похожей на атласный жилет, и красным хвостом, закрученным на самый гребень, остался было на дороге и уже совсем собрался кричать, да вдруг сконфузился и тоже побежал. Изба бурмистра стояла в стороне от других, посреди густого зеленого конопляника. Мы остановились перед воротами. Г-н Пеночкин встал, живописно сбросил с себя плащ и вышел из коляски, приветливо озираясь кругом. Бурмистрова жена встретила нас с низкими поклонами и подошла к барской ручке. Аркадий Павлыч дал ей нацеловаться вволю и взошел на крыльцо. В сенях, в темном углу, стояла старостиха и тоже поклонилась, но к руке подойти не дерзнула. В так называемой холодной избе - из сеней направо - уже возились две другие бабы; они выносили оттуда всякую дрянь, пустые жбаны, одеревенелые тулупы, масленые горшки, люльку с кучей тряпок и пестрым ребенком, подметали банными вениками сор. Аркадий Павлыч выслал их вон и поместился на лавке под образами. Кучера начали вносить сундуки, ларцы и прочие удобства, всячески стараясь умерить стук своих тяжелых сапогов.